http://www.rp.pl/artykul/9133,487816_Ziemkiewicz__Gospodin_Tusk_wyrolowany.html
Rafał Ziemkiewicz
Gospodin Tusk wyrolowany
Рафал Земкевич
Gospodin Туск одурачен
Я терпеть не могу людей, которые говорят «а я вам говорил», так что ничего уж не скажу. Кроме одного – что бы теперь Туск ни сделал, это не имеет большого значения.
Всё, что можно было сделать, он забросил на другой день после катастрофы, когда поехал туда, как мне кажется, без всякой подготовки, кажется, даже не зная о польско-российском договоре от 1993 года, и подписал то, что ему дали подписать. Примерно так же подросток уладил бы все дела по наследству с юридической канцелярией богатого дядюшки, тронутый тем, что тот взял на себя труд лично выразить соболезнования.
Разве русские не желают нам чего-то передать? Да нет же. Это же польское правительство, решает, какую часть копий записей, которые оно должно получить (никто уже и спросить не смеет об удостоверении того, что эти копии соответствуют оригиналу), оно может обнародовать. Ну, конечно, российская сторона оставляет за собой право влиять на это, но ведь это следует из Чикагской Конвенции, на которую поляки охотно согласились, хотя в ней чёрным по белому написано, что она касается только гражданской авиации.
Если это следует из конвенции, на которую правительство уже согласилось, то зачем министр Миллер должен был во второй раз подписывать одно и то же? Затем, чтобы показать ему. И нам тоже. Если бы не подписал, то, вообще, вернулся бы из Москвы ни с чем. А так правительство ещё может делать хорошую мину, изображать, что всё в порядке, а кучка великосветских пропагандистов будет ещё громче кричать, что мы имеем допуск к расследованию на каждом его этапе, а расследование «должно» длиться много месяцев, потому что оно «всегда» длится долго. А вместо чёрных ящиков мы всегда можем выслушать Эдмунда Клиха. Это даже интереснее, потому что, в отличие от магнитной записи, Эдмунд Клих каждый раз говорит по-другому.
Я принуждён повторить: тайна следствия имеет смысл там, где подозреваемый ещё не задержан и обоснованы подозрения, что расследование может быть затруднено или уничтожены вещественные доказательства. В этом деле нет ни малейшей причины что-либо засекречивать. И не надо уверять меня, будто бы российские распорядители расследования руководствуются заботой о семьях пилотов, на которых с первой же минуты возлагают исключительную вину за катастрофу, доходя при этом до примитивной лжи, как, например, четырёхкратный заход на посадку.
В одном можно быть уверенным, если бы на плёнках было что-либо, указывающее на вину покойного Леха Качиньского, это давно уже было бы раскрыто. Так что, о чём бы ни шла речь, это, наверняка, что-то иное.
И совершенно не a propos – польские археологи, которые, согласно обещаниям премьера, должны были поехать в Смоленск, чтобы проверить, что там ещё валяется в грязи, всё ещё ожидают российского разрешения. Вопрос решается. Со всей доброжелательностью, конечно. Мы же теперь друзья.
Ответить с цитированием