http://www.rp.pl/artykul/9133,530564-Skwiecinski--Rozgrywka--z-Polska.html
Piotr Skwieciński
Rozgrywka z Polską – to nie żadna polityka
Пётр Сквециньский
Интриги с Польшей – это никакая не политика
Кремлёвские прогнозы – ключевые для будущего нашей страны. Но почему-то я убеждён, что в варшавских кабинетах власти никто ими не занимается. Более того, они никому не кажутся существенными, – пишет публицист.
Сергей Караганов – очень известный российский политолог, который, как пишет «Газета Выборча», «часто берёт слово затем, чтобы неофициально представить позицию российской элиты в вопросах внешней политики», опубликовал в правительственной «Российской газете» очень важную статью, которую GW перепечатала в сокращённом варианте в последнем субботнем номере. Статья Караганова необычайно важна. Столь же важно – а меня, признаюсь, это очень волнует – то, что в Польше она до сих пор, кажется, никем не была замечена.
Караганов пишет об определённой версии будущего, которая – будучи реализована – перевернула бы вверх ногами неустойчивое равновесие мировой политики. Версии, которую русские (и симпатизирующие им европейские интеллектуалы) до сих пор осторожно подсказывали, зондируя реакцию Запада, но если и представляли в печати, то намёками. Караганов сделал это открыто. Вдобавок таким образом, который представляет нечто среднее между аргументацией и фразеологией независимого аналитика и тоном серьёзного политического предложения, прозвучавшего из великолепия кремлёвских покоев.
Глава Совета Внешней Политики при московском МИДе сдержанно критикует преждевременные и непродуманные – по мнению русских – решения Запада о расширении его структур на Восток, что было, как он считает, симптомом утраты Европой «умения мыслить стратегически». Он также сожалеет о том, что европейцы «видели Россию в роли ученика». Потому что всё это сделало невозможным единственный выгодный – по мнению Караганова – обеим сторонам сценарий. А таковым была интеграция России и Евросоюза.
Конечно, речь не идёт о вступлении России в ЕС – с точки зрения Москвы, такой сценарий был бы и невозможен, и унизителен. Россия видит себя, по крайней мере, равноправным партнёром Европейского Сообщества.
И именно такой сценарий представляет публицист «Российской Газеты». Он предлагает создать новое образование – Союз Европы, объединяющий Россию и ЕС как два субъекта.
До сих пор говорили – если говорили – о довольно неопределённой оси Москва – Брюссель. Предложение Караганова конкретизирует этот взгляд в будущее и идёт дальше.
Маловажная восточная мелкота
Союз Европы, естественно, не должен был повлечь за собой приспособление Москвы к западноевропейским нормам в области демократии и прав человека, хотя Караганов между строк, кажется, намекает, что со временем интеграция в других областях привела бы к позитивным переменам и способствовала бы эволюции России в сторону, может быть, не прямо так уж демократии, но, по крайней мере, правового государства.
Объединение должно было бы касаться, во-первых, точной координации внешней политики. «Мягкая сила Европы могла бы объединиться с жёсткой силой немалого стратегического потенциала России», - соблазняет Караганов.
В то же время он пишет, что нынешняя внешняя политика ЕС «связывает руки большим европейским государствам», что можно понять как намёк на то, что новая – реализуемая уже Союзом Европы – политика согласовывалась бы в многоугольнике Москва – Берлин – Париж – Лондон и, может быть, ещё каких-то столиц, без необходимости морочить себе голову интересами европейской мелкоты. Особенно – добавим – восточной мелкоты.
Во-вторых, интеграция касалась бы энергетической политики в рамках Союза, и, кажется, нет необходимости развивать эту тему.
Всё это очень важно для России, потому что «если мы не объединим наших усилий с Европой, то неизбежно будем дрейфовать к роли сырьевого придатка Китая». Это было бы спасительно также и для Европы, потому что европейский «интеграционный проект зашёл в тупик» (в частности, вследствие излишнего расширения ЕС), из-за чего европейцы «оказываются всё дальше на обочине большой стратегической политики». Между тем «треугольник США – Китай – объединённая Европа» (под этим последним понятием автор подразумевает, естественно, союз ЕС с Россией) мог бы править миром.
В такой Союз Европы (конечно же, не в ЕС) могла бы вступить Украина. А также Турция и… Казахстан, что следует понимать, как намёк на более широкое реинтегрирование Союзом постсоветского пространства.
Цена польского голоса
Если статью Караганова воспринять как раскрытие стратегической концепции Кремля, то это многое объясняет из того, что произошло в течение последнего года в польско-российских отношениях. Инициированные Москвой тенденции к разрядке – о чём уже писали ранее, но что в свете текста из «Российской Газеты» становится более явным – были и есть рассчитаны на нейтрализацию возможного польского сопротивления планам сближения, а в перспективе, может быть, и интеграции ЕС и России. Интерпретации, согласно которым, в них можно усмотреть предложение в адрес Варшавы (признание статуса Польши как важного партнёра в игре с ЕС), становятся более вероятными. Интерпретации эти, кажется, подтверждает также нынешняя активность российской дипломатии, с визитом министра Лаврова и его текстом, опубликованным в GW, во главе.
Как к возможности интеграции ЕС и России должна отнестись Польша? Здесь нет места для обширного анализа этой проблемы. Очевидно, что прогноз Караганова несёт в себе огромную угрозу, как с точки зрения всего ЕС в его нынешнем виде, так и самой Польши. Например – разве союз с нынешней Россией, государством, где правит не закон, но сросшаяся с властью мафия, не вызовет дегенерацию стран Сообщества, особенно тех, в которых демократия и система свободного рынка является всё ещё относительной новинкой? Разве энергетическая интеграция Евросоюза с Россией не только окончательно сделает невозможной энергетическую диверсификацию нашей страны, но прямо навсегда поставит страны старого Евросоюза в зависимость от России?
Очевидно и то, что реализация проекта Союза означала бы конец планов экспансии Запада на Восток и оставление Украины навеки формально на какой-то буферной территории, а в сущности – в зоне московского влияния. К возвращению в эту зону наверняка были бы принуждены и страны Закавказья.
Всё это должно склонять нашу страну к противодействию подобным идеям. Что может оказаться реальным, потому что ведь и в странах и нового, и старого Евросоюза (также в Берлине и в Париже) не все в восторге от картины тесных связей с могучим недемократическим государством.
Но может оказаться и нереальным, потому что перспектива как нельзя более реальных выгод, связанных с возникновением субъекта, простирающегося от Атлантики до Тихого океана, может быть слишком соблазнительна. Если так, то реалистическое политическое мышление требовало бы как можно дороже продать польское «да». Получить за него как можно более ощутимых прибылей – и экономических, и политических. Получение каких-то гарантий, обеспечивающих минимализацию политических угроз.
Увы, я не могу избавиться от впечатления, что никто об этом не думает.
И тут мы возвращаемся к проблеме, которую я затронул в самом начале. «Газета Выборча» (хвала ей за это) перепечатала статью Караганова в субботнем выпуске. Но до сих пор это не вызвало никакой реакции. Ни один телеканал не посвятил этому вопросу никакой публицистической передачи. В Варшаве ни один журналист не задал на эту тему вопроса ни президенту, ни премьеру, ни министру иностранных дел, ни лидерам оппозиционных партий. В Брюсселе никто не спросил об этом Ежи Бузека, госпожу Эштон или Жозе Мануэля Баррозо.
СМИ живут куда более важными событиями – потасовками из-за креста, маркетинговыми фокусами Хенрики Кшивонос, фракционными спорами в ПиС и рассуждениями о политическом будущем Януша Паликота… Это СМИ. А правители?
С головой, повёрнутой назад
Я чувствую странную уверенность, что кремлёвские прогнозы, ключевые для будущего Польши, в варшавских кабинетах не только не являются темами ключевыми, но даже и существенными. В мышлении правящих кругов (в какой-то мере также и в крупнейшей оппозиционной партии, но именно на правящих кругах лежит основная ответственность) главное место занимает внутренний конфликт, польско-польская война. Какие там русские идеи? Занятие ими только отняло бы у нас время, необходимое для планирования того, что на самом деле важно, - втаптывания в грязь Качиньского. Вдобавок мы получаем победу в пиаре на разрядке в отношениях с Россией, зачем же заниматься тем, что может быть угрозой для этой разрядки. И вообще, когда происходит что-то неприятное, то лучше как можно дольше не замечать этого. Ведь, как сказал премьер Дональд Туск, живёшь здесь и сейчас, а у людей есть право на счастье. А что важнее для счастья, чем спокойствие? А через год выборы…
А ПиС? Кто-нибудь способен вообразить, чтобы – если прогноз Караганова начнёт материализоваться – крупнейшая оппозиционная партия отреагировала иначе, нежели криком о новой Ялте, новом пакте Риббентроп-Молотов и его польских сообщниках?
Проблема столь фундаментальная, как перспектива интеграции Евросоюза и России, казалось бы, должна стать естественной темой для даже неофициального общего размышления правительства и оппозиции. Кто-нибудь способен представить, чтобы нечто подобное имело место в Польше? Кто-нибудь способен представить, чтобы в нынешней Польше существовал – где-нибудь, в правительственных, оппозиционных, независимых структурах – какой-то сильный аналитический центр, который сейчас работает над тем – реалистически и руководствуясь исключительно польскими интересами, а не интересами правящей партии или романтической идеологией – как реагировать на потенциально новую ситуацию?
Год назад Марек Магеровский, анализируя тогдашние, значительно менее очевидные, нежели сегодня, исходящие из русских и европейских источников намёки на стратегическое сближение Евросоюза и Москвы, задал вопрос: «Готовы ли мы к такому сценарию?». («Новая держава – Европа», «Rzeczpospolita», 13.05.2009). Сегодня, спустя год, в течение которого эта проблема не стала в Польше предметом каких-либо дискуссий, после статьи Караганова и польского молчания об этой статье, следует констатировать, что ответ на вопрос Магеровского – отрицательный.
И подвести итог гениальными словами Яцека Качмарского из баллады «Рейтан, или рапорт посла» (имеется в виду, конечно, российский посол – прим. перев.): «С поляками какая же политика? Так, вразумленье маленьких детей».
Ответить с цитированием