Nasz Dziennik


Magdalena Merta
Wolność krzyżami się mierzy

Магдалена Мерта
Свобода измеряется крестами

Каждый визит в Катынь всегда будет иметь это значение - закончить миссию президентской делегации.

Я принадлежу к людям, которых место, где 10 апреля упал правительственный самолёт, притягивает, как магнит, - я начинаю тосковать по нему ещё до того, как уеду оттуда. Иногда я думаю, что готова разбить здесь палатку или поставить трейлер, чтобы всё время быть поблизости, чтобы иметь возможность ежедневно молиться здесь…

Ноябрьская поездка представителей Объединения Семей Катынь 2010 имела, однако, своей целью не только посещение этого места, но также и его изменение. Нашими стараниями на месте катастрофы поставлен большой деревянный крест, появилась большая таблица в память о гибели членов президентской делегации. Мы верим, что сделали что-то важное, что-то, что придало этому неухоженному и заброшенному клочку земли характер места национальной памяти. Придало достоинство и важность, в которых столь последовательно отказывает ему официальная власть – так же, как тем, которые погибли, отказывает в честном расследовании, в том числе и в профессиональном отношении к вещественным доказательствам. Потому что трудно признать профессионализмом то, что калмыцкий варвар разбивает окна самолёта, или то, что на территорию катастрофы впускают воров, обкрадывающих останки…

Уничтожение следов

Наше увековечивание этого места – это своеобразное противостояние тем, кто методически уничтожает все следы апрельской катастрофы. Действия эти бросаются в глаза особенно тогда, когда приезжаешь сюда регулярно. По неизвестным причинам первой жертвой этой операции стали деревья. От леса, в котором разбился Туполев, скоро не останется и следа – так быстро разрастается болотистая лысина, окружённая штабелями выкорчеванных берёз. В связи с этим трудно оказалось исполнить обещание, данное другу – привезти из Смоленска маленькую берёзку, в прошлый раз столько их росло вокруг, что выкопать одну казалось по-детски простой задачей. А теперь надо пройти сто метров, чтобы встретить первые деревья, да и эти, наверняка, вскоре падут жертвой принятого решения о ликвидации леса вокруг Северного. Несмотря на это, деревце удалось привезти, оно будет посажено в Плоцке, рядом с уже растущей там катынской сосной.

Деревья вырублены также и в том месте, где лежало оторванное крыло самолёта, и здесь, среди куч недавно привезённого песка, лежат вороха берёзового хвороста. Мы видели их по пути в овраг, на краю которого стоит барак-развалюха, якобы скрывающий в себе радиомаяк. Чуть дальше три грязных жерди-времянки с как попало повешенными на них рефлекторами – это якобы первые ворота, показывающие светом путь приземления. Как уверяет нас сопровождающий нас журналист, этих, кое-как устроенных сигналов, наверняка, не было видно в царящем 10 апреля тумане.
В совершенно другом направлении срезанные верхушки деревьев убедительно показывают, что повторяемые с вышки слова «На курсе, на глиссаде» ни на одну минуту не соответствовали правде.

Советское наследие.

Так же, как и в прошлый раз, мы успели по пути через Белоруссию посетить Куропаты, место, где покоятся неисчислимые жертвы НКВД. Этот лес тоже выглядит иначе, чем месяц тому назад. Стоящие там самодельные кресты - потому что государство не намерено никак увековечить здешних массовых жертв – в большинстве своём пали жертвой вандалов; они лежат на земле, распластавшись, напоминая мёртвых людей. К ним отнеслись с такой же жестокостью и презрением, как и к тем, кто спит в глубине здешней земли.
Это мрачное зрелище пробуждает, однако, дышащую оптимизмом мысль.
На противоположной стороне широкого шоссе, идущего рядом с куропатскими могилами, стоит квартал жилых многоэтажных домов, из окон которых видно НКВД-шные захоронения. Не может быть сомнения, что жители этих домов знают, рядом с чем построены их дома, и нет никаких шансов на то, чтобы они не заметили совершённое здесь разорение. А между тем лежащие в мокрой траве кресты (повалены, по крайней мере, 30 из них) ни в ком не будят протеста. Если бы это была Польша… Если бы это была Польша, жители этих домов уже на другой день созвали бы народное ополчение и вернули бы кресты на место. Наверняка, руководил бы всем этим местный приходской священник, наверняка, на помощь пришли бы люди, живущие чуть дальше, может, даже в других населённых пунктах. Если бы это была Польша… Рассуждения о превосходстве одних культур над другими не умещаются в каноне политкорректности, но ведь это оного превосходства не отменяет. Благодарю Тебя, Боже, за мой Народ, за нашу привязанность к кресту, за отвагу противостоять злу…
Что же ещё мы можем дать нашим близким, кроме этого символа надежды, преодолевающей границы могилы? Кроме поездки в Катынь, которая теперь уже всегда, каждый раз, будет иметь это значение – закончить их миссию? Говорят, свобода измеряется крестами… Если так, то мы принесли свидетельство этой свободы на смоленский аэродром.


Автор – вице-председатель Объединения Семей Катынь 2010, сотрудник Института Национальной Памяти. Вдова светлой памяти Томаша Мерты, вице-министра культуры и национального наследия, который погиб в катастрофе под Смоленском 10 апреля 2010 года.
www.ursa-tm.ru