Чему меня научили о России?
Россия – это враг, захватчик, поработитель, коварный противник, который использует всякий удобный случай, чтобы раздавить малейший росток польской культуры. Вот наука, которую я вынес с каждого уровня полученного образования – от начальной школы до двух государственных университетов. Такой образ восточного соседа создавал в моей голове дружный тандем полонист-историк, а потом преподаватели истории, с одним великолепно подтверждающим правило исключением.
Мне говорили: примитивная культура, варварство, деспотия, замордизм, Азия. Если не прямо, то между строк. Доброй, как я думаю, волей моих учителей и преподавателей я оказался интеллектуально вооружён для борьбы. Как боевого пса, меня обучили рефлекторно и не раздумывая набрасываться на каждое, исходящее из Москвы \ Петербурга решение, касающееся моей страны и побратимов. Не колеблясь и не задумываясь. Я был воспитан поколениями воинов для борьбы, которую я должен был от них унаследовать, так же, как они наследовали её от своих предшественников. Воспитание в ритуале столь старинном, что можно бы поддаться иллюзии, что так было, так есть и так уже будет попросту всегда.
История сыграла шутку, дав мне и моим учителям желанную свободу. Вдруг оказалось, что всё обучение, которое я прошёл, установка, которую во мне сформировали, в новых условиях непригодны. Что не с кем бороться, некому оказывать сопротивление, потому что враг ушёл, прокис, развалился под собственной тяжестью. Конечно, до сих пор хватает людей, которые не сложили оружие. Людей, упорно утверждающих, что ситуация в той части Европы, где я живу, почти не изменилась, а трансформация, которая произошла, была иллюзорной, подстроенной и была проведена по сценарию, написанному Кремлём. Но разве такой дискурс не является насилием по отношению к молодым, свободным умам, жаждущим самостоятельно оценивать реальность? Разве это не ущерб, наносимый молодой Польше?
Может быть, это не было бы для меня непонятно, если бы своё обучение я начал в семидесятых годах. Но я в первый класс начальной школы пошёл в 1990 году. Мне уже не приказывали праздновать 22 июля. Я праздновал 11 ноября. Всего три года отделяли меня от того дня, когда армия врага, захватчика, поработителя покинула землю Отчизны. За исключением одного, подтверждающего правило преподавателя, я не помню случая, чтобы мои учителя приспособили свою науку к новым условиям. По сей день из школы и высших учебных заведений выходят легионы готовых к борьбе с Россией, а среди них много моих друзей и подруг. Смею утверждать, что я рождён в стране русофобов, ожесточённых, иногда прямо-таки истеричных сторонников уничтожения России. Если мне пришлось бы сегодня найти какую-нибудь равнодействующую идеального представления моих соотечественников о международном статусе России, то я нарисовал бы развалившуюся, погружённую в хаос, окружённую высокой бетонной стеной страну.
Сегодня такой взгляд не помогает создавать силу и позицию моей страны. Я больше скажу, такая запрограммированость прямо мешает использовать её потенциал. Философия измученной, израненной жертвы не прибавляет ни сил, ни решимости. Это философия мстителя, жаждущего реванша или, по крайней мере, воина, требующего удовлетворения, философия, которую я не хочу переносить в будущее.
Ещё больше скажу, преподавание истории подобным образом принесло огромный вред. Потому что вместо того, чтобы самостоятельно и творчески подходить к современным вопросам восточной внешней политики Польши, я всё ещё выбираюсь из окопов. Я истратил и до сих пор трачу множество времени на удаление целых логических модулей истории моей страны, на очищение их от имплантированных готовых ответов. Я всё время размышляю, замечаю ли я определённый фрагмент современной польско-российской политики потому, что это следует непосредственно из анализа фактов, или же на мою оценку влияет мощное бремя. Не вылезает ли из меня, случаем, подозрительная, кричащая о компенсациях и, тем самым, о бОльших требованиях жертва? Я с трудом бреду в надетых на меня невидимых кандалах вместо того, чтобы свободно бежать вперёд.
Я познал, уважаю и свято храню в своей памяти мучительную историю польско-российских отношений, её героев и жертвы. Я стараюсь трезво смотреть на восточного польского соседа, замечать его недостатки и грозящие с его стороны опасности. Но я также хочу отважиться мыслить и писать о создании фундамента для строительства в России свободы, как о главной цели польской восточной политики. Потому что я считаю, что это смелое предвидение и программа на уровне честолюбивой польской восточной политики. На уровне сил и намерений свободного и защищённого государства.
Однако на того, кто хочет хотя бы небольших площадок, на которых можно было бы что-то строить в согласии с русскими, и хочет на этом поле положить первый кирпич, немедленно набрасываются с самыми страшными оскорблениями, включая и «предателя». Как делать первые шаги в создании взаимовыгодных польско-российских отношений в неизменно воспроизводимой тенденции XIX века – смотреть на Россию как на извечного врага Польши?
Артур Кацпшак – один из учредителей и редактор портала Eastbook.eu. Член правления Фонда Общая Европа. Выпускник факультета Международных Отношений и факультета Политологии Лодзинского Университета и студент Отделения Восточной Европы Варшавского Университета.
Ответить с цитированием