Как разглядеть за днями след нечеткий?
Хочу приблизить к сердцу этот след...
На батарее были сплошь- девчонки.
А старшей было восемнадцать лет.
Лихая челка над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне...
В то утро танки вышли прямо к Химкам.
Те самые. С крестами на броне...
И старшая, действительно старея,
как oт кошмара, заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
- Батарея-а-а!
(Ой, мамочка!..Ой, родная!..)
Огонь!..-И- залп!..
...И тут они заголосили,
девчоночки. Запричитали всласть.
Как будто бы вся бабья боль России
В девчонках этих вдруг отозвалась!..
Кружилось небо- снежное, рябое.
Был ветер обжигающе горяч.
Былинный плач висел над полем боя,
он был слышней разрывов- этот плач! ..
Ему- протяжному- земля внимала,
остановясь на смертном рубеже
- Ой, мамочка!..
- Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!..
- И снова:
- Батарея-а-а!..-
...И уже пред ними, посреди земного шара
левее безымянного бугра,
горели неправдоподобно жарко
четыре черных танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал...
Зенитчицы кричали и стреляли,
размазывая слезы по щекам!
И падали. И подымались снова.
Впервые защищая наяву и честь свою
(в буквальном смысле слова!)
И Родину. И маму. И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя - навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала... »
И губы мужа. И его ладони.
Смешное бормотание во сне.
И то, чтоб закричать в родильном даме:
Ой, мамочка! Ой, мама, страшно мне!! -
И ласточку. И дождик над Арбатом.
И ощущенье полной тишины...
... Пришло к ним это после.В сорок пятом.
Конечно, к тем, кто сам пришел с войны.
Ответить с цитированием