Днем торопился в библиотеку. Знал, что просижу до вечера, проголодаюсь, поэтому заскочил по дороге к пани Гале в “Марципан”. За стойкой стояла Светлана, играла музыка. Поздоровался с барменшей, в это время выглянула из моечной Зоряна, что-то приветственно мне сказала, я поднял в ответ руку:
- Привіт!
Зоряна изменилась в лице:
- Що - привіт?
Я подошел поближе:
- Я тебе не почув, ти що сказала?
- Христос рождається!
- Боже, Зоряночко, славіми його, славіми, то я просто не почув.
Засмеялись.
Пока я выяснял отношения с Зоряной, зашло несколько человек и у стойки образовалась небольшая очередь. Очереди я не стал ждать, взял со стойки тарелку с с холодной жареной рыбой и там же стоя начал есть - торопился. Зоряна увидела, засмеялась:
- Візміть хліба!
- Хто біду знає, той смажену рибу без хліба їсть - это у меня стандартный ответ такой.
Пока ел, народ у стойки рассосался, Светлана поинтересовалась:
- Скільки тої риби з’їли? Три?
- Так! - ответил я - Скільки з мене?
- Три п’ятдесят, як з вас.
Заплатил за одну съеденную рыбу и убежал.
Вчером возвращаюсь, уже после семи часов, голодный. За стойкой хозяйка, пани Галя, считает деньги, в зале пустовато.
Посмотрел на стойку, взял салатик, спросил:
- А котлети є?
Галя наклоняется к переговорному устройству с кухней и спрашивает:
- Котлети ще є?
Обратной связи с кухней нет и Марийка оттуда громко кричит:
- Ще є дві!
Я говорю:
- Ото нехай мені ці дві і дасть. З пюре.
Галя опять наклоняется к переговорному:
- Дві котлети з пюре, - и добавляет - для Васильовича!
Беру еще бутылку темного пива, два куска хлеба, вилку, завернутую в салфетку и ухожу в зал.
Жду котлет, ем салатик и запиваю пивом. Нашел в кармане две монетки по пятьдесят копеек, останавливаю проходящую мимо Зоряну, показываю глазами на музыкальный автомат:
- Зоряна Михайлівна, включи там що-небудь. Хоч би твого любимого Шуфутинського.
Через минуту в зале гремит “Марджанджа” Шуфутинского, Я протягиваю второй полтинник:
- Та вже включи ще щось…
Зоряна отрицательно качает головой:
- То вже нехай хазяйка включає свою любиму…
Несет полтинник пани Гале. Посетителей пока нет, Галя подходит к автомату, начинает щелкать кнопками. Марийка приносит мои котлеты, мимо проходит Люба с кухни. Женщины “Марципана”. Котлеты хорошие, и огурец соленый к ним хороший, и помидор тоже. Маринованная корейская морковка похуже, ну, так мы и не корейцы…
Я перекрикиваю Шуфутинского:
- Галя, я знаю, яка твоя улюблена, але її тут нема!
Та улыбается:
- В мене є ще одна!
Через минуту из динамиков раздается медовый Александр Малинин “А на том берегу незабудки цветут, А на том берегу звезд весенний салют…”
Слушаем все, я жую котлеты. Ко мне подсаживается одна из женщин - не буду имени называть, не уполномочен:
- Васильович, хоч вам щось розповісти, тільки без образ! Я позавчора була на концерті. Інесса Братущик та Орест Хома!
- А вони що - ще є? Знову “Три дороги” співали? Я вже десять років про них нічого не чую.
- Є, є, ще як є! Вони в Америці довго були. Так класно співали! А ще й трохи жартували. Ну, і там такий жарт… Коротше, розповідає: родич на заробітки до Москви подався. І знайшов собі класну роботу, цілий день в теплі працює. Де? А там, на Ново-Дєвіч’єму, в крематорії. Цілими днями москалів палить, а вони йому за то ще й гроші платять!
Васильович, ми сиділи в директорський ложі, я весь зал бачила, він просто здригнувся весь - так реготали, так аплодували!
Я тоже смеялся. Смешно, действительно.
Жаль, забыл спросить, где был концерт. Может, в филармонии, а, может, и в Оперном. Тоже подходящее помещение…
Ответить с цитированием