ВОЛОНТЁРЫ
В пятницу, через несколько дней после приезда, я пошла вместе с моими соседями по квартире на вечеринку к Джеральдин, все зовут её Дини. Австрийка уезжает через три дня, это была её прощальная вечеринка. Я познакомилась со многими волонтёрами и очень хорошо провела время. Вечеринка была международная, волонтёрская, не русская (волонтёры из Германии, Австрии, Швеции, Болгарии, Польши и Франции, а также учительница английского из Штатов, студенты-медики из Малайзии и несколько русских). Мы разговаривал, в основном, на английском, но также и на русском, поскольку большинство EVS-овцев находятся здесь с сентября, и очень хорошо справляются с языком. Коктейль-пати длилась до утра, потому что в 6.00 начинают ходить первые автобусы, и все могли вернуться домой.
Дарина сказала мне, что в этом году маленькое сообщество (22 человека) волонтёров исключительно спаянное и замкнутое. Отдыхают, развлекаются и живут вместе, не интегрируясь с русскими. Элоди, Фабиан и я – новенькие, мы ещё не принадлежим к дружному коллективу EVS-oвцев и не будем принадлежать, потому что все они уедут в течение 2-3 недель. Новые приедут сразу после их отъезда. Ситуация складывается хорошо для меня, потому что вникать в отношения, дружбы, конфликты, старые истории, связи и дела, в которых я не участвовала, потому что меня тогда ещё здесь не было, мне совершенно ни к чему. Когда появятся новые волонтёры, у нас будет шанс создать собственную компанию. Пока что, вместе с Элоди и Фабианом, мы встречаемся с остальными и поддерживаем дружеские отношения, зная, что они скоро уедут.
Особь статья мой третий сосед, Никола. Я познакомилась с ним недавно, он только что вернулся с workcamp-а, на котором был камп-лидером. Он из Франции, но его родители – хорваты. Он общается со мной по-английски, вставляя русские и хорватских фразы. Иногда это бывает забавно, потому что многие хорватские слова идентичны польским или очень похожи на них, даже больше, чем польские похожи на русские.
Николе 19 лет, он находится в Нижнем с июня. Очень хорошо знает русский, у него здесь много русских знакомых, и его жизнь не совсем связана с образом жизни остальных волонтёров. Я много о нём наслушались до того, как он вернулся с workcamp-а. Он не бывал на общих встречах, но все о нём говорили. Например, о конфликтах, причиной которых он был. Насколько мне удалось узнать его, настолько он мне нравится. Его ещё детское поведение в соединении с впечатляющим опытом (жизнь в чужой стране и изучение её) – это очень интересная смесь.
Я очень подружилась с Элоди. Может быть, потому, что она только на год старше меня, а может, потому, что у нас очень похожие взгляды на многие вещи. При случае она умеет буйно веселиться, а когда нужно высказать серьёзное мнение, она умеет дать прекрасный совет. Кроме того, она приехала сюда всего на две недели раньше меня, так что для неё всё почти столь же ново, как для меня
Фабиан – противоположность Николы. Он воплощение чистоты, стерильности и точности. Наблюдать, как он удаляет малейшие пятнышки с чеснока, а потом режет его на одинаковые микроскопические кусочки, как он полирует столик в своей комнате или как идеально ровно расставляет все предметы в ванной, - доставляет мне немалое развлечение. Для немцы большой проблемой было то, что у нас 3, а не 4 ножа. Благодаря его ходатайству в СФЕРЕ, у нас теперь больше ножей (а если точно, нечто среднее между ножами и перочинными ножиками). С другой стороны, Фабиан всем интересуется, многое является для него совершенно новым, он слушает, пробует, набирается опыта, даже если впоследствии приходится заплатить за это снижением физической формы на несколько дней.
Нас часто навещает Сергей, немец с русскими корнями. Он приехал сюда в рамках немецко-русского проекта на год. Уезжает в июне и, так же, как и Никола, прекрасно знает русский, знает много интересных мест и людей, что для меня, Элоди и Фабиана очень полезно. У Сергея дедушка и бабушка в Белоруссии. Когда ему был всего годик и он ехал с родителями на машине, чтобы навестить их, то пережил аварию. Он вылетел из окна машины, его чудом нашли и привезли в больницу в Познани. Там с трудом удалось спасти ему жизнь. Он сказал, что не знает этот город, но чувствует, что связан с ним, потому что родился там во второй раз.
Юля – наставница Элоди. Прекрасная девушка, открытая, умная и полезная. Он два года жила в Соединённых Штатах, куда отправилась с 400 долларами в кармане. Она хотела стать самостоятельной и проверить себя вдали от родителей и старшего брата, Ромео. Она родилась недоношенной и росла избалованной младшей дочерью. Юля год жила в Лос-Анджелесе, год в Нью-Йорке. Несмотря на то, что у неё всё было прекрасно, она решила вернуться в Нижний и жить здесь.
В принципе, каждый волонтёр (и не только) находится здесь по какой-то собственной причине, не такой, как у других, и каждый мог бы рассказать очень интересную историю. Поездка в Россию – это нелёгкое решение. У меня такое впечатление, что причины, по которым люди хотят быть именно здесь, гораздо сложнее и интереснее, чем причины, по которым волонтёры едут в Германию или Италию, что делает моё пребывание в России ещё более интересным, а каждый новый человек – это новая, увлекательная история.
КОММЕНАТРИИ
cDana
- Бася, спасибо, что тебе хочется: смотреть, узнавать, переживать, описывать… Я с удовольствием вчитываюсь в твои записки – а путешествие и Москва, увиденные твоими глазами, пробудили мои воспоминания. Это прекрасная страна, а люди такие же, как везде – хорошие и плохие. Жду продолжения, обнимаю.
АЭРОПОРТ
Неприятности с миграционной картой закончились в нижегородском аэропорту. Мне пришлось отправиться туда за новым документом. СФЕРА заранее оформила и отправила в соответствующее учреждение ходатайство, а это учреждение разрешило выдать мне новую карту. Я получили простые указания: садись на этот автобус и выходи на конечной. Светило моё первое в России солнце, в автобусе царила ежедневная сардинковая теснота, а я мрачно радовалась новому приключению, потому что была уверена в том, что получение карты не будет таким уж простым, как меня убеждали в СФЕРЕ.
За несколько остановок до аэропорта автобус опустел. Мы давно проехали центр, потом километры многоэтажек, очередной памятник Ленину (в городе их, по крайней мере, два) и грязные торговые центры. Автобус остановился на паркинге аэропорта. Небольшом, сером, грязном паркинге, с несколькими бродячими псами и запаркованными кое-как унылыми машинами. Если бы не яркое солнце, которое придавало цвета пейзажу, окрестности были идеальным местом для съёмок мрачного фильма ужасов.
Я вошла в главные двери здания. Внутри было уныло и пусто. Я не удивляюсь, что русские предпочитают путешествовать из Москвы в Нижний на поезде (купейном), а не на самолёте, если в самолётах условия соответствуют аэропорту. Я подошла к двум женщинам, разговаривающим в центре зала. У одной из них был пучок жёлтых волос на голове, хорошо сочетающийся с бледной кожей, обрюзгшим лицом и розовой помадой на губах. Красная блузка с чёрными полосами скрывала мощный обвисший бюст, а также объёмистый живот, короткая юбка дополняла катастрофическое целое. Другая женщина была постройнее, у неё были распущенные волосы, собранные за уши, и закрученная валиком жирная чёлка. Они довольно долго смотрели на меня, потому что кроме них и двоих военных у входа в аэропорту больше никого не было. Я подошла, улыбаясь и стараясь игнорировать их недоброжелательные взгляды.
Попытка объясниться по-английски закончилась неудачей, как я и предполагала. Я решила воспользоваться языком жестов, рисуя в воздухе карточку и повторяя «миграционная карта», надеюсь, что по-русски это означало миграционную карту. Проблеск понимания в глазах женщин наполнил меня надеждой, а когда одна из них указала мне направление, говоря что-то о дверях, я поверила, что близка к цели. К сожалению, она не уточнила, какие двери, но я подумала, что найду их. Двигаясь в указанном направлении, я добралась до следующего зала и нескольких дверей. Одни вели в пункт обмена валюты, другие – в медпункт, а третьи – в туалет…
Я пошла назад, разъярённая, но, в общем-то, не удивлённая оборотом событий. По пути я встретила женщину, которая выглядела нормальнее тех, что я спрашивала. Когда я заговорила с ней по-английски, мне показалось, что она понимает, во всяком случае, она смотрела разумнее, что те две. Однако повела себя она подобным же образом, указывая мне протянутой рукой на здание в стороне от главного здания аэропорта.
Обходя собак, разбросанный по паркингу мусор и сугробы, я добралась до указанного места. На первых дверях не было ничего обозначено, а на других висела красная табличка с несколькими надписями. Около неё стоял замёрзший человек в потёртой чёрной куртке, похожий на опустившегося пьянчужку. Я даже не пыталась объясниться с ним по-английски. Рисуемая в воздухе карточка и повторяемая сентенция «миграционная карта» дали тот же результат, что и раньше – непонятные мне словесные объяснения, а также направление, указываемое рукой. На этот раз пьяница показывал на что-то прямо у меня за спиной. Я медленно повернулась вслед за его ладонью, и моим глазам предстал вид, который дал мне материал для фантазий на пару недель.
Мужчина шёл по тротуару энергичным шагом в мою сторону. Лучи ясного зимнего солнца освещали всю его высокую и приятно мускулистую фигуру, а серая форма и такая же меховая шапка идеально дополняли образ в целом. Я стояла, как вкопанная, вглядываясь в весёлые голубые глаза военного, который смотрел на меня с интересом, и рядом с которыми металлические глазки Дэниэла Крейга показались мне скучными. Когда он, наконец, подошёл ко мне, я с трудом пробормотала по-английски, в чём дело. Конечно, он не понял ни слова, но отреагировал на «миграционную карту». Он улыбнулся, указал на следующие двери и этаж. Я тоже улыбнулась, проклиная в глубине души незнание языка и надеясь, что мои глаза не выражают того, чем были заняты мои мысли…
На указанном этаже было 6 помещений. Ни на одной двери не было таблички с какой-либо информацией. Я открыла первые, и оказалось, что попала в десятку. Худая, говорящая по-английски девушка с гигантскими типсами, в блузке с дырами на предплечьях, которые были прикрыты фривольными пёрышками, выдала мне новую миграционную карту. Процедура оказалась стандартной для людей, въезжающих в Россию через Белоруссию, поскольку белорусские таможенники выдают документы без серийного номера. Моя путаница с датами и номерами виз в этой ситуации не имела никакого значения.
Получение миграционной карты несколько порадовало меня тем, что я сделала это самостоятельно. Вид красавца-полицейского или, может быть, солдата скрасил мой день, а правильный документ, наконец-то, дал мне уверенность, что я нахожусь в России легально.
НАДЯ
Через неделю после моего приезда в Нижний я должна была встретиться с Надей, девушкой, с которой я познакомилась в поезде. По телефону мы договорились, что она придёт ко мне в гости. Незадолго до назначенного часа она позвонила и спросила, не могу ли я встретить её на остановке. Я выбежала из дому и встала у магазина, неподалёку от остановки. Через несколько минут она подъехала на своём чёрном «Ниссане» и предложила мне поехать с ней.
Не знаю, можете ли вы представить себе это чувство. Снаружи минус одиннадцать по Цельсию. Перспектива ожидания маршрутки или, вообще, передвижения по улице, а тут Надя подъезжает в удобной, тёплой машине и везёт меня в центр. Я даже не подумала о том, стоит ли соглашаться ехать с совершенно посторонним человеком, не зная города. Мне было очень, очень хорошо.
Сначала мы поехали к её дому. Надя живёт в доме посреди аллеи, а точнее, великолепного бульвара, улицы Покровской. Я раздумывала, можно ли найти в Нижнем дорогую квартиру. Надя предложила мне, что если у меня будут какие-либо проблемы с соседями, то я могу жить у неё, потому что три комнаты – это слишком много для неё одной, кроме того, жить одной скучно…
Моя наставница Рита исчезла пару дней назад и до сих пор не появилась. В Нижнем она показала мне только Кремль и своё общежитие. Покровская, главная улица с историческими особняками нижегородских купцов, множеством магазинов и характерных статуй, расставленных метрах в двадцати друг от друга, около которых можно фотографироваться (коза, мальчик, играющий на скрипке, дама в старинном платье и т.п. – всё в натуральную величину), несомненно, одна из главных достопримечательностей города. Надя была первым человеком, который мне её показал. Между магазинами (Max Mara, Hugo Boss, Promod, Mango, Ecco т.п.) можно было найти кафе и рестораны, однако, словно бы спрятанные. Не знаю, может, это приём маркетинга или специфика страны, но чтобы найти приятное место, где можно поболтать и выпить кофе, надо либо быть очень внимательным, либо знать кого-то, кто это место открыл раньше.
Надя привела меня в Драматический Театр, сводила в кино, а потом пригласила в кафе, в принципе, ресторан «Библиотека». Через какое-то время я узнала, что это одно из самых дорогих мест в городе. Для меня цены не были ни слишком высокими, ни слишком низкими, а само место отличалось атмосферой моего любимого познаньского «Птичьего Радио», то есть время от времени кофе, а обед гораздо реже. Отделка тёмного дерева, кованые лампионы, удобные столики и стулья, вид на бульвар, а также расставленные кое-где стеллажи с книгами создавали приятный интерьер.
Одна вещь показалась мне странной – огромное количество обслуживающего персонала. Официанты и официантки были одеты одинаково, стоящие у стены две девушки в джинсах и элегантных блузках наблюдали за всеми и производили впечатление руководителей обслуги, за кассой сидела одна и та же особа, а между ними всеми крутился элегантно одетый мужчина, отдающий какие-то беззвучные приказания. Если всё это делалось в заботе о клиенте, то результат был как раз обратный. Я не чувствовала себя свободно, зная, что на каждый мой взгляд кто-то может тут же подбежать и спросить, всё ли в порядке.
Еда и питьё оказались вполне хорошими. Я заказала кофе американа (75 рублей), а также салат с обычным салатом, руколой, маслятами и пармезаном (190 рублей), а Надя полпорции только здесь подаваемого блюда, то есть макароны ручной работы с каким-то соусом, и травяной чай.
Пока мы ели, девушка рассказывала о себе. Наде 21 год, она была моделью. Провела 7 месяцев в Токио, где научилась говорить по-японски. Её приятелю 40 лет, он японец и владелец косметической фирмы, для которой Надя сейчас работает в Москве. Кроме того, она учится в школе бизнеса в Нижнем Новгороде. Её родители и сестра живут в Сибири, где-то на Байкале. Надя иногда навещает их.
После обеда мы ещё раз прогулялись по Покровской. Надя вызывала всеобщий интерес, а я теоретически должна была ощущать себя её некрасивой сестрой, но у меня было чувство, что нас столько многое разделяет в менталитете, что физическое сравнение в данном случае не имеет смысла. Надя была одета в короткую шубку, прелестную меховую шапку, узкие брюки и лакированные сапожки. Её наряд подчёркивал её прекрасную фигуру, хотя не был ни слишком модным, ни оригинальным. Длинные прямые светлые волосы обрамляли овальное лицо со лишком ярким макияжем. Бесконечное количество оттенков коричневого на веках, идеальная кожа покрыта слишком толстым слоем грима и сильно накрашенные губы, может, нормально смотрелись бы на снимках в модном журнале, но не подходили для раннего обеда и обычной беседы. Признаю, что в отличие от всеобщей пошлой манеры подчёркивать красоту, Надя была накрашена со вкусом, но по европейским нормам решительно слишком сильно.
Через несколько часов девушка отвезла меня домой, и мы договорились встретиться ещё раз. Надя была очень мила. Сказала, что я могу позвонить с любой проблемой, потому что она прекрасно понимает, каково это – быть иностранцем в незнакомом большом городе.
Я вернулась домой довольная и отдохнувшая. Открывшаяся мне ещё одна, новая сторона России очень пришлась мне по вкусу.
КОММЕНТАРИИ
Małgorzata
- Басенька, я читаю твой блог, как хороший роман. У тебя острый глаз и прекрасный стиль. Я рада, что ты благополучно доехала, и что всё в порядке. Желаю тебе удачи и новых позитивных впечатлений.
Когда много лет назад мы с мужем ехали на поезде по России, тоже не было кофе в вагонах
Ответить с цитированием