http://www.wprost.pl/ar/115278/Powst......115278&pg=0
Dariusz Baliszewski
Powstanie Stalina
Дариуш Балишевский
ВОССТАНИЕ СТАЛИНА
Договорились ли немцы и Советы о том, как уничтожить поляков в варшавском восстании? Одни делали вид, что наступают, другие делали вид, что бегут. Однако, когда в Варшаве в ответ на звуки приближающегося фронта вспыхнуло восстание, те, кто наступал, вдруг остановились. А те, кто убегал, столь же неожиданно прекратили своё паническое бегство. Воюющие между собой две крупнейшие армии Второй мировой войны вдруг, словно сговорившись, прекратили всякие боевые действия на этом фронте. Почти на полгода. В это время одни убивали поляков, а другие на правом берегу Вислы ждали и стерегли, чтобы никто не помешал этому преступлению.
СОЮЗ СТАЛИНА И ГИТЛЕРА?
Не найдено ни одного документа, свидетельствующего о том, что немцы и русские договорились. Никто не отважился хотя бы задать вопрос о возможности договора и советско-немецкого сотрудничества в деле варшавского восстания. Конечно, историки спрашивали, почему Сталин не согласился ни на какую форму помощи восстанию. Почему до самой середины сентября он не предоставил союзникам своих аэродромов на тылах фронта, чтобы англичане или американцы могли доставлять помощь борющейся Варшаве. Спрашивали, как это получилось, что от строившейся в течение полугода немецкой Festung Warschau к моменту советского январского наступления 1945 года не осталось ничего – ни одного бункера, ни одного укрепления, ни одной линии противотанковых рвов. Остался только разрушенный, сожжённый город и десятки тысяч польских тел на улицах. С перспективы истории оказалось, что Советы только притворялись, что атакуют, а немцы только изображали оборону. Так, словно разрушение Варшавы и уничтожение её населения было единственной общей стратегической целью обеих армий. Так, словно сам Сталин отдал приказ о начале восстания.
Сталин, конечно, знал, что в Варшаве готовится восстание. У него было достаточно информации от его варшавских агентов из ПРП (Польской Рабочей Партии – прим. перев.) или от его парашютистов, сброшенных на Варшаву, как таинственный капитан Калугин. Впрочем, и не надо было где-то далеко искать варшавских агентов, если он имел их в составе польского правительства в эмиграции. Каждый самый секретный документ, каждый наиболее тайный польский план раньше или позже попадал к нему на стол. Кроме того, после восстаний вильненского и львовского он мог иметь полную уверенность в том, что поднимется и Варшава.
БЕГСТВО КОММУНИСТОВ
Из-за отсутствия документов необыкновенно трудно проследить приготовления Сталина к варшавскому восстанию, но нельзя сказать, что это совершенно невозможно. В конце июля 1944 года, перед провозглашением так называемого Июльского Манифеста, руководству ПРП в Варшаве из Центрального Бюро Польских Коммунистов в Москве пришла депеша - призыв немедленно перебросить политический актив ПРП на территорию, освобождённую от немцев. Авторы депеши не скрывали, что это приказ самого Сталина. Другой документ, письмо того же Бюро Польских Коммунистов в Центральный Комитете ВКП(б) от 14 июля 1944 года заключает в себе просьбу о помощи при перевозке выдающихся деятелей Польского Народного Совета и Польской Рабочей Партии на освобождённые территории.
Ещё за неделю до форсирования Буга Москва потребовала переброски из Варшавы на восток политического руководства и частей Армии Людовей. Почему? Достаточно обратиться к воспоминаниям Владислава Гомулки, чтобы осознать, каким странным и непонятным был этот приказ. Он требовал бросить коммунистических деятелей и солдат Армии Людовей в опасный путь через линию фронта. Послать их на территорию, где не действовал транспорт и коммуникации, где легко было попасть под случайный обстрел или быть случайно задержанным. Выведение малочисленных отрядов Армии Людовей с оружием из Варшавы (всего-то около 400 человек) казалось непонятным и означало их верную гибель. Этот рассказ вызывал тем большее недоумение, что, как писал Гомулка, «прямо-таки паническая эвакуации администрации, полиции, службы безопасности и немецкого населения Варшавы в первой половине третьей декады июля, огромные колонны отступающих немецких войск утверждали нас в убеждении, что Красная Армия вот-вот покажется на подступах к Варшаве.
И всё-таки приказ Сталина был исполнен. 29 июля покинули Варшаву и Гомулка, и Берут, и Юзьвяк. Всё руководство ПРП и ПНС. В Варшаве остался так называемый триумвират с Александром Ковальским, который обсуждал, как приветствовать русских, которые приближаются к Варшаве. Если внимательно присмотреться к тому, что происходило 29 июля 1944 года, когда по приказу Сталина «руководящая тройка» покинула готовящуюся к боям Варшаву, то окажется, что именно в этот день произошло значительно больше непонятных, необъяснимых событий. Вот радиостанция «им. Т. Косьцюшко» Союза Польских патриотов именно в этот день передала: «Жители Варшавы! К оружию! Пусть все встанут стеной вокруг Польского Народного Совета, вокруг варшавской Подпольной Армии. Ударьте по немцам. Помешайте их планам разрушения общественных зданий. Помогите Красной Армии в переправе через Вислу. Пусть миллион жителей Варшавы станет миллионом солдат!». В тот же день на улицах Варшавы кто-то разлепил плакаты, призывающие к борьбе: «Защитники Польши! Солдаты героической подпольной армии. Пришло время действовать. Сегодня Отчизна призывает вас к открытой борьбе». Эти провокационные плакаты, подписанные Польской Армией Людовой, в то же время провозглашали, что командование Армии Крайовей внесено в советский список военных преступников.
ОРУДИЕ УНИЧТОЖЕНИЯ
Из воспоминаний коммунистов – как Юзьвяка, так и Гомулки – однозначно следует, что то, что вскоре должно было произойти в Варшаве, для них было полной неожиданностью. О готовящемся в Варшаве восстании они не были проинформированы. Более того, даже не подозревали, что оно может вспыхнуть. Не подозревали, потому что были противниками восстания. Однако, документы, похоже, свидетельствуют кое о чём ином.
Во-первых, о том, что они вместе с Корпусом Безопасности о готовящемся восстании были проинформированы ещё 28 июля. Во-вторых, они первые призывали к борьбе. «Кто поляк и патриот, - писал «Гвардеец» 30 июля, - пусть берётся за оружие. Пришла пора восстания и мобилизации. Приближается освобождение, которого мы ждали 5 лет немецких зверств. Мы не допустим, чтобы эту свободу завоевала для нас только советская армия. Наша гордость требует показать всему миру, что мы боролись за нашу свободу, отдавая этому все силы».
Стоит припомнить эти документы, чтобы более громко, нежели в дни восстания, во весь голос спросить, были ли эти призывы вызваны патриотизмом и любовью к Польше, или же это документы сталинской провокации, чудовищного, циничного сценария, в котором варшавское восстание (как и предыдущие польские восстания) должно было стать орудием уничтожения.
Решение о дне начала восстания рождалось в драматических дискуссиях и спорах. Те, кто принимали его в Главной Комендатуре АК и в Делегатуре Правительства, ранее несколько раз переносили дату. Они хорошо помнили недоверчивость своего командующего, генерала Стефана Грота-Ровецкого, по отношению к русским и его приказ, чтобы ждать артиллерийского обстрела левого берега Вислы. Они понимали, что без договорённости с русскими начинать нельзя. Но начали, когда советские танки оказались на Таргувеке (Таргувек – район Варшавы на правом берегу Вислы, прим перев.). Начали, когда в Москву уже прибыл для политических переговоров премьер их правительства, Станислав Миколайчик. Начали, когда на подступах к Варшаве уже шло танковое сражение, которого Советы – вопреки заявлениям русской пропаганды – вовсе не проиграли. Казалось, они предвидели всё. Даже телефонные колодцы на Саской Кемпе, через которые можно было поддерживать непосредственную связь с восставшей Варшавой. Они не предвидели только того, что никто в этих колодцах никогда не поднимет трубки. Не предвидели, что Сталин, который хотя бы из данных авиаразведки прекрасно знал, что Варшава борется, десять дней притворялся человеком, лишённым всякой информации, чтобы, наконец, заявить, что не хочет иметь ничего общего с «варшавской авантюрой». За ним – как дети вслед за матерью повторяют «Отче Наш» - польские коммунисты, все эти Жимерские, Гомулки, Беруты и Юзьвяки, притворялись, что не знают о восстании. И в Люблине притворялись, где всё население молилось о спасении восстания.
Почему польские коммунисты по приказу Сталина накануне восстания, к которому сами же призывали, вдруг покинули город? Почему историки замалчивают факты, свидетельствующие о реализации какого-то сталинского сценария, следуя которому, коммунисты, чтобы уцелеть, должны были покинуть Варшаву? Совершенно ясно одно: кто-то заранее знал о близкой гибели города, кто-то заранее знал, что фронт остановится на Висле и что немцы и Советы в общем деле уничтожения поляков смогут договориться. Даже если они договорились без слов и даже если ни один документ не способен подтвердить это.
Ответить с цитированием
Сообщение от Таллерова
