Переводы Урсы с обсуждениями

[Таллерова]

http://www.rp.pl/artykul/9133,363470_Negac..._po_polsku.html

Tomasz P. Terlikowski
Negacjonizm po polsku

Томаш П. Терликовский
Негационизм по-польски

Признав советские преступления против поляков всего лишь военными преступлениями, мы бы покривили душой против исторической правды о целях и намерениях Сталина, пишет публицист.

Спор о том, были ли убийства в Катыни, Харькове и Медном геноцидом – это спор не только о словах. И дело даже не в том, следует ли в определённых вопросах всегда говорить правду, независимо от того, какую цену придётся за это платить.

В сущности, это спор о понимании нашей истории и о том, как будут её понимать другие. Потому что слова, которые мы используем в политическом и историческом дискурсе, формируют наш взгляд на историю и взгляды других.

И поэтому не может быть согласия на то, чтобы ради сиюминутных, кратковременных политических выгод отказаться от того, чтобы называть вещи их именами, а защита высказывания вице-маршалека Стефана Несёловского, который заявил, что убийства в Катыни не были геноцидом, противоречит польским государственным интересам.

Геноцид

Но чтобы как следует понять этот радикальный тезис, следует начать от определения геноцида, которое когда-то подготовил польский юрист Рафал Лемкин и которое прочно вошло в международное право. Так вот, согласно его определению, геноцид не означает лишь «непосредственного уничтожения всего народа», но также и попытку «уничтожения важнейших основ жизни национальных групп». Средствами, служащими для достижения этой цели могут быть разрушение политических и общественных структур, убийство элиты, а также уничтожение языка или национальных чувств.

Уже само напоминание этого определения доказывает, что поляки подвергались геноциду. Целью как Гитлера, так и Сталина (причём как тогда, когда они сотрудничали с 1939 под 1941 год, так и позже) было уничтожение польского национального самосознания и окончательное удаление версальского ублюдка с карты Европы. А Катынь (так же, как и убийство профессоров Ягеллонского Университета, совершённое руками гитлеровцев) – то есть масштабное уничтожение польской элиты, военной, полицейской, научной, судейской – было лишь одним из элементов этого общего для Советов и гитлеровцев проекта.

Стефан Несёловский, отвергая термин геноцид и называя советские (но и гитлеровские) преступления против поляков лишь военными преступлениями, в сущности, искажает историческую правду об истинных целях и намерениях Гитлера и Сталина. А, следовательно, соглашается на то, чтобы признать имеющим право на существование и достойным того, чтобы его выслушать, мнение, выраженное также и Владимиром Путиным во время его визита в Польше, что война началась из-за ошибочных постановлений версальского трактата (одним из них было признание возрождения Речи Посполитой), а не потому, что двое политических бандитов решили ликвидировать несколько свободных государств.

Такой образ Второй мировой войны был бы на руку не только русским, но также и немцам, которые могли бы гораздо более открыто заявлять о своих невинных жертвах и оплакивать трагедию изгнанных.

Сравнение с Холокостом

Впрочем, процесс пересмотра места Польши в истории Второй мировой войны уже постепенно происходит. Часть историков, публицистов и политиков уже призывает отказаться от «мифа жертвы» и отважно встать лицом к лицу с правдой, что поляки были также и палачами (украинцев, евреев и даже немцев после Второй мировой войны). Гордость за мужество, сопротивление гитлеровскому и советскому нашествию – должна быть заменена стыдом из-за поведения горстки, которая вела себя недостойно. А миф героя сентября 1939 года, варшавского повстанца или спасающего евреев поляка должен быть заменён рассказами о доносчиках, мошенниках и шмальцовниках.

Постепенно недопустимым становится даже громко сказать о страданиях поляков. Когда Лех Качиньский – необычайно осторожно и с сохранением всей разницы масштабов – сравнил убийства в Катыни с Холокостом, поднялся вопль критиков, которые сочли слова президента оскорбительными для евреев. А ведь нет ничего обидного для евреев в констатации, что так же, как Гитлер хотел уничтожить евреев, так и Сталин хотел поубивать поляков и заменить их какой-то новой формой «советского человека».

В действиях Гитлера по отношению к евреям и Сталина по отношению к полякам была разница, но она касалась не сути (в обоих случаях речь шла об уничтожении народа), а лишь масштабов.

Осуждение самой возможности сопоставить и сравнить страдания разных народов является, в сущности, новой формой негационизма, которая уже не отрицает уничтожения евреев, но подвергает сомнению (или, по крайней мере, преуменьшает) страдания и жертвы других европейских народов. Новые негационисты следят за тем, чтобы никто не отважился сравнить своих страданий со страданиями евреев, и чтобы термин геноцид оставался зарезервированным для единственного события в истории.

Согласиться с таким новым негационизмом означало бы заменить польскую историческую память еврейской памятью и рассказывать польскую историю исключительно с перспективы Холокоста. В такой перспективе польские страдания обесценились бы (потому что по сравнению с ситуацией евреев ситуация поляков была несколько лучше), а память о них называлась бы «мученическим культивированием мифа о героизме поляков».

Это отвержение польской памяти имеет, однако, и более отдалённые последствия. Согласие на то, чтобы мы на историю Польши смотрели глазами евреев, ведёт не только к уменьшению страданий нашего народа, но также к созданию анти-мифа поляков - сотрудников Гитлера, шмальцовников, которые подстерегали каждого еврея и радовались его смерти. Не сомневаясь в праве спасшихся от уничтожения иметь именно такую память, трудно согласиться с тем, чтобы этот лживый образ польской чувствительности должен был бы заменить национальные мифы.

Стереотипы

Новые негационисты, хотя у них могут быть благородные намерения (построение добрососедских отношений с Россией или увековечивание памяти о страданиях польских евреев), создают образ польской истории, которая прекрасно вписывается в западные стереотипы о нашей стране. Довоенная Польша - так гласят и негационисты, и стереотипы – это невежественная, почти фашистская страна (так описал нас недавно на страницах «Гардиан» известный британский историк Найелл Фергюсон).

Это страна, которая, плечом к плечу с Гитлером, хотела уничтожить героический Советский Союз (так пишут о нас российские учёные, которые объясняют, что ссылки и расстрелы польским офицерам полагались самым естественным образом). Это страна, граждане которой во время Второй мировой войны занимались, главным образом, тем, что вылавливали евреев и сжигали их в амбарах (такой образ создан в книгах Яна Томаша Гросса). И именно такой образ постепенно становится обязательным.

Если мы хотим противостоять этому, мы должны не только проделать огромную историческую работу, но также открыто говорить о наших страданиях, конкретно и подробно, и не поддаваться гигантскому давлению адептов религии «недразнения гусей». Если они победят, и поляки забудут о своих страданиях – то мы как народ исчезнем из истории.


Автор – философ и публицист, директор издательства «Fronda».

http://www.inoforum.ru/forum/index.p...c=7196&st=2000