Как творятся легенды о "зверствах" федералов
Николай Морозов
Сколько шума вызвало сообщение о "расстреле" 14 января этого года огнем с блокпоста федеральных сил автобуса Грозный – Гудермес! Тут же появились "подробности": водитель убит, четверо пассажиров ранены. Вскоре администрация Гудермеса опровергла информацию о мифическом расстрелянном автобусе, а чеченские врачи заявили, что раненые к ним не поступали. Бездарно организованная провокация провалилась.
Военным и милиционерам, возвращающимся из Чечни, в полной мере пришлось ощутить на себе результаты широкомасштабной информационной войны против наших войск. Стараниями Сергея Ковалева и компании тезис о зверствах федералов в Чечне прочно закрепился в сознании многих россиян. В последнее время ситуация стала меняться; тем не менее, пусть не так единодушно, как прежде, часть СМИ продолжают старую песню. И кому-то из возвращающихся со второй чеченской войны до сих пор приходится сталкиваться с обвинениями в "зверствах" и "геноциде".
В свое время Александр Лебедь блестяще парировал сказку о "тбилисской старушке, зарубленной саперной лопаткой десантника после долгой погони по улицам". Он просто поинтересовался, что это за старушка, способная долго убегать от десантника, что это за десантник, долго за ней гонявшийся, и что это за город, в котором никто за старушку не заступился.
Авторы душераздирающих "рассказов очевидцев" об эпизодах двух чеченских кампаний, за редчайшим исключением, слабо представляют себе подлинные реалии происходящего на Северном Кавказе и нередко уснащают свои сочинения грубейшими ляпсусами.
"Новая газета" в свое время опубликовала статью с леденящим душу названием "Она просила похоронить ее так, чтобы потом не выкапывали". Это записанный Александром Горшковым рассказ "профессионала, принадлежащего к одному из элитных подразделений", вернувшегося из Дагестана. "Проезжая через Карамахи, действовали по заранее установленному плану. Как раз в том месте, где ни разъехаться, ни сдать назад, заглох двигатель у нашей головной машины. Механики приступили к починке, а мы вышли размяться. Это было на небольшой площади недалеко от колодца, и мы сразу увидели четырех девушек. Две из них были в паранджах, они молча набрали воды и, не глядя по сторонам, быстро ушли. А две оставшиеся были совсем другого нрава – одна в юбке, вторая в шортах, они смеялись, разговаривали между собой на русском языке". Стоп!
Додуматься до горской девицы, щеголяющей по мусульманскому селу в шортах, может только очень крупный "знаток" Кавказа. При этом дело происходит еще и в селе, которое контролируют религиозные фанатики-ваххабиты. На самом деле, это столь же реально, как иранка в купальнике на улицах Тегерана или афганка в мини-юбке. Тем не менее, из рассказа следует, что девушки "не испытывают в селе никаких притеснений".
Затем события развивались так: когда началось сражение за Карамахи, офицер Сергей попал в оцепление вокруг села. У него и его товарищей "волосы шевелятся под каской" от душераздирающих криков, долетающих до них. "Наша группа контроля и наблюдения передала, что поблизости находится кто-то посторонний и, похоже, он ранен. Передернув затворы, мы отправились на поиски и увидели, что на земле лицом вниз лежит девушка в совершенно изорванной одежде... У девушки оказались два одиночных автоматных ранения – в грудь и брюшную полость, обширная внутренняя кровопотеря, кисти рук у нее были раздроблены". Разумеется, девушка оказалась той самой, некогда гулявшей в шортах. Она рассказала, что ее дедушку разорвало на части снарядом с вертолета, а саму ее "двое держали, а один бил прикладом по руке". Затем на нее направили автомат, она почувствовала страшную боль и потеряла сознание.
Когда человеку раздробят кисти рук, выстрелят в грудь и брюшную полость из "Калашникова", и он потом еще ухитрится проползти большое расстояние (что само по себе невероятно), сил и возможностей для долгой и нудной беседы со спецназовцем просто не останется...
Иногда кажется, что зацикленные на "страданиях чеченского народа" и принципиально не замечающие страданий соседствующих с ним народов журналисты соревнуются в нелепостях. Анна Политковская в статье "Война – основной инстинкт империи" "разъяснила", как следует защищаться от российской авиации. Секрет ей открыл местный житель. Он при виде вертолета "не выдержал и выхватил из папочки чистый лист бумаги, и стал на нем что-то быстро писать. И приговаривать: "Я всегда так делаю, когда налетают вертолеты. Тогда "они" думают, что я здесь по делу, и не расстреливают. Очень жить хочется. И вы тоже вверх не смотрите, может неправильно понять..." . Если хорошенько подумать – с высоты крайне затруднительно разглядеть ручку и "чистый лист бумаги". Можно себе представить, как веселился остроумный рассказчик, хвастаясь землякам тем, как вешал лапшу на уши московской журналистке.
Надо заметить, местные жители, снабжающие журналистов душераздирающими рассказами, прекрасно понимают, что при желании сочувствующий собеседник примет на веру и опубликует еще и не такие потрясающие откровения. Не раз приходилось читать об интересных журналистских "открытиях" – например, о находке следов применения федералами атомного оружия. Почему при этом в атомном грибе не исчезла половина республики вместе с войсками, не уточнялось. Или еще один пример – автору этой статьи довелось побывать на брифинге, организованном одним из сподвижников Сергея Ковалева. На нем выступала дама из Грозного, объявившая, что она – жертва химического оружия. По ее словам, лишь "женская стыдливость не позволяла показать следы от ранений" этим самым оружием. Мой вопрос о том, что это за вещество, которое поразило исключительно женскую стыдливость, был расценен как провокация "партии войны". Затем дама, продемонстрировав унизанные перстнями холеные пальцы с маникюром, объявила, что собственными руками похоронила "пятьсот русских солдат". Никто не поинтересовался, сколько времени заняло у нее выкапывание огромной братской могилы (потому что пятьсот могил – звучит еще более фантастично) и отчего после этого ее руки выглядят так ухоженно.
Большой популярностью пользовались также сетования типа "неужели летчик не видел, кто находится в подвале – боевики или мирные жители?!". Совершенно серьезно сообщалось, что войска федеральной группировки разделились по идеологическому принципу: "демократически" настроенные части вывешивают российский флаг, а " коммунистические" – красный. И назревает между ними ожесточенное сражение...
Подобные перлы появлялись не только на страницах газет и журналов, но и в обильно расплодившихся в последние годы популярно-документальных "трудах". Возьмем, скажем, творение Игоря Бунича "Пятисотлетняя война в России". Вот что мы можем из него узнать: "В Самашках за один день 8 апреля погибли сотни чеченцев. Бесчинства начались сразу же после входа в село. Расправа над невинными людьми была скорой и страшной. "Подозрительные" дома сначала забрасывались гранатами, а затем обрабатывались огнеметами "Шмель". Приведены свидетельства очевидцев: "Омоновцы вышли из комнаты. Бросили в дверь гранату. Раису ранило, она стонала. Я слышала, как кто-то спросил: "Что?". Рядом ответили: "Баба еще жива". Это про Раису. После этих слов – два выстрела из огнемета. Я почему-то не могла заставить себя закрыть глаза... Я оглянулась, Раиса мертва, дядя тоже, а Ася жива. Мы с ней лежали, боясь пошевелиться. Горел трельяж, занавес, линолеум, пластмассовые ведра". "Свидетели" забыли один существенный момент: после выстрела в комнату из РПО (ручного противотанкового огнемета) "Шмель", живых в ней уже не останется наверняка. При попадании заряда внутри помещения равномерно распределяется термобарический взрыв, и температура достигает нескольких тысяч градусов.
Столь же "достоверно" выглядит рассказ о том, как в момент пребывания комиссии Говорухина в Самашках "люди тогда подходили к нему, подносили останки своих близких – кто пепел, кто кости". Чтобы чеченцы вместо похорон близких в день смерти, до захода солнца, как предписывает мусульманский закон, оставили останки непогребенными и демонстрировали их – это уже откровенное кощунство. О том, какие усилия они прилагают, чтобы в самых сложных условиях, но непременно похоронить как положено своих близких, должен знать каждый побывавший в Чечне.
Объективности ради следует признать, что пресса, сочувственно относящаяся к российским войскам, тоже допускает, мягко говоря, неточности. Пример: сообщение в "Комсомольской правде" о том, что ваххабиты использовали страницы Корана в отхожем месте. Да, ваххабиты хаттабовского розлива – откровенные бандиты, но глумиться над Кораном они никогда бы не стали и наемникам не позволили... Но подобного рода ляпы корреспонденты, работающие в войсках, допускают на порядок реже, чем пребывающие в стане боевиков.
Тут производство ахинеи ведется поточным методом. Можно вспомнить Андрея Бабицкого, поведавшего человечеству о двух группах спецназа ГРУ, направленных в Чечню для его уничтожения и, видимо, не справившихся со столь грозным противником. Тот же Бабицкий совершенно серьезно рассказывал на пресс-конференции о том, как выдержал 250 ударов милицейской дубинкой. Хотя после 250 ударов от него осталось бы только кровавое месиво.
Что касается западных "обличителей", эта публика тоже отличается "умом и сообразительностью". Представители гуманитарной организации "Хьюман райтс уотч" представили на суд мировой общественности просто леденящий душу факт геноцида – они не обнаружили в Грозном ни одного биотуалета (!). И сделали из этого соответствующие выводы: оказывается, биотуалеты специально поуничтожали злые русские генералы. Тем самым они хотят вызвать эпидемии.
Однако "туалетным" открытием международные гуманитарии не ограничились и обнаружили свидетелей еще одного преступления. Которое заключалось в том, что на одном из блокпостов какой-то федерал нецензурно выражался. С точки зрения западных гуманитариев, матерщина на войне совершенно недопустима.
Журнашлюхи.
Ответить с цитированием