Достоевский не считал русский народ идеалом, но полагал, что в нем, в отличие от духовно мертвого мира Запада (где ценности духовные заменены ценностями «царства мира сего» - деньгами, где новая религия золотопоклонничества полностью овладела разрушенным сознанием людей - «живых мертвецов»), жив еще идеал правды, добра и красоты. «В народе, - говорил Достоевский, - целое почти идеально хорошо (конечно, в нравственном смысле...), хотя несомненно, довольно есть и зверских единиц... зато, повторяю целое всего народа... и все то, что хранит в себе народ как святыню, как всех связующее, так прекрасно, как ни у кого...».