- Весной 41-го я окончил пограничную школу по отделению оперативного состава. Выпускались в конце мая, просился служить на Дальний Восток. Там была напряженная обстановка, да и сам я родом оттуда.
Обещали рассмотреть пожелание, но вдруг по усмотрению отдела кадров наркомата задержали в Москве. Ходил, справлялся. Отвечали стандартно: «Ожидайте приказа».
22 июня началась война. Вызвали по тревоге, вернули в казарму. Спустя несколько дней вручили предписание – в распоряжение Особой группы 4-го Отдела НКВД СССР.
Прибыл, направили на ускоренные курсы ШОН в Балашихе. Через два месяца – выпуск и постановка боевой задачи: «Организация партизанских отрядов и диверсионных групп на временно оккупированной врагом территории советской Украины».
Сформировали группу, кроме меня – командир, радист и минер-подрывник, всего четверо. Выбросили на парашютах в район Николаева. Нужно было найти каналы получения оперативной информации о работе морского порта, через который гитлеровцы начали вывозить зерно для обеспечения питания собственной армии.
Исходя из полученного, Центр должен был дать команду, как действовать дальше.
На месте изучили ситуацию, задача непростая. Порт и железнодорожная ветка к нему охраняются надежно, действуют стационарные и мобильные патрули полевой жандармерии, расквартирован и сильный гарнизон охраны.
Время не ждет, грузы отправляются круглосуточно, необходимо действовать.
Выявили слабое звено в системе вражеского обеспечения, – линию полевого телефона, так называемую «шестовку». Идет вдоль полотна железной дороги, потом сворачивает в район дислокации батальона полевой жандармерии. По логике, именно эта линия используется врагом при постановке задач оперативного обеспечения грузоперевозок, жандармы сопровождают вагоны по маршруту и охраняют подъездные пути.
Нужно подключиться к линии. Как?
Мы знали, что аппаратура у немцев конструктивно рассчитана таким образом, что изменение сопротивления в линии вызывает немедленный сигнал тревоги. Значит, параллельное подключение невозможно.
Наш радист предложил другой вариант. Если намотать прямо на полевой кабель достаточное количество витков провода, можно получить датчик индуктивного съема информации. Но сделать это непросто. «Шестовку» и дорогу охраняют патрули. А нам еще прокладывать замаскированную линию и устраивать схрон для установки аппарата контроля речевой информации.
Раздобыли комплект обмундирования жандармского фельдфебеля. Как добывали, это отдельная тема, но прошло гладко. Примерили форму – подходит как раз на меня. И немецкий язык у меня тоже хороший.
В общем, приступили к реализации оперативной задачи. Радист, одетый в гражданское тащит длинную стремянку, я иду рядом с автоматом и горжетом полевой жандармерии на шее, выбираем удобное для подключения место.
Наконец, удачная ложбинка. Справа лесок, линия сворачивает в ту сторону, пересекая грунтовую дорогу. Поставили стремянку, радист полез накручивать проволоку. А я уселся в траву, закурил, листаю книгу для конспирации со скучающим видом.
Прошло мимо несколько грузовиков, внимания на нас не обратили. Проехал мотоцикл жандармерии, по-свойски помахали рукой.
Наконец, подъехал штабной «кюбель». Остановился. В кабине капитан, пехотная полевая форма.
- Фельдфебель, ко мне!
Я подбежал, доложил:
- Господин капитан, фельдфебель Карл Шульц. Обеспечиваю профилактические работы на полевой телефонной линии.
- Кто на столбе? – деловито спросил он.
- Монтер из местных, привлечен в порядке трудовой повинности для интересов армии Вермахта.
- Что за книга, фельдфебель?
Я протянул книгу, пояснил:
- Ганс Фаллада, герр капитан. «У нас дома в далекие времена».
- А, этот малохольный братоубийца Рудольф Дитцен… – Он постукал ногтем по корешку книги. – Впрочем, похвально. Чтение не возбраняется унтер-офицеру, это показатель движения мысли. Что именно вас заинтересовало здесь, фельдфебель?
- Меня, господин капитан, привлекает изучение истории народа Великой Германии. Хотелось бы как можно больше узнать о корнях, о традициях и нравах прошлых лет помимо обязательной программы.
- Похвально! – повторил он уже тоном восклицания. – История народа – главное культурное завоевание цивилизации. Каждый немецкий юноша, каждый солдат обязан знать славный путь дедов и отцов, хранить в памяти святой образ их мужества и уроки ратного подвига поколений. Не возбраняется изучить и период мирного времени, ибо его примеры дают истинное понимание целей и задач на будущее, когда отгремят пушки.
Будущее Великой Германии – владеть и хозяйствовать на континенте, от океана до океана. Все блага этих земель, все их полезные ископаемые и воды – обязаны служить величию и процветанию Тысячелетнего Рейха!
Я только кивал, показывая всем видом, что впитываю каждое слово начальства.
- Обратите внимание туда… – он указал рукой на монтера – видите, как усердно он рвет зубами изоленту? Вот – их предназначение в истории. Большего этим животным не дано. Миска баланды, кружка воды, ударный труд там, где будет указано.
Животное не имеет души, потому его страдания не слышны Богу и безразличны человеку. Животным не нужна история, их мысли должны быть направлены в служение хозяину за право проснуться завтра. Животные не должны плодиться иначе, чем по указанию регулятора популяции.
Мы возвращаем историческую справедливость на эти земли, несем порядок и процветание мировой культуры, законы торговой и промышленной целесообразности. Кто не работает – тот не ест. Не так ли говорили их собственные пастухи?..
Он засмеялся, вернул мне книгу, отсалютовал и повернул к машине.
- Хайль Гитлер, герр капитан! – рявкнул я вслед, вытянувшись. – Германия превыше всего!
Было жаль отпускать этого начитанного капитана. Но иначе нельзя, его быстро хватятся, устроят розыск, станут прочесывать территорию. Здесь нужно понимать: наша задача – нанести максимальный ущерб врагу, а таких капитанов у них пока много, один дела не решает. Пусть едет. Когда попадет к Богу, будет удивлен, благодаря кому имел право проснуться завтра.
Вскоре с этой линии связи начала поступать информация. И загремели взрывы – и по железной дороге, и в порту. И мы знали – каждый такой взрыв – шаг назад для новых «культурных хозяев континента». Загоним, откуда вылезли, пусть изучают заветы предков на том пятачке, который когда-то хватило силенок удержать исторически.
И пусть скажут спасибо, что у нас другая идеология. Мы не делим людей на сорта. Но это, если они – люди.
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
- Весной 41-го я окончил пограничную школу по отделению оперативного состава. Выпускались в конце мая, просился служить на Дальний Восток. Там была напряженная обстановка, да и сам я родом оттуда.
Ответить с цитированием