4 июля 1989 года в Бельгии произошло невиданное до того времени событие – недалеко от города Куртрэ упал истребитель с советскими опознавательными знаками. При падении самолет разрушил частный дом семьи Делауэр, убив 22-летнего студента. Пилота в кабине не оказалось.
Вскоре выяснилось, что на бельгийской территории оказался советский истребитель МиГ-23, принадлежавший одному из авиаполков Северной группы войск, находившейся в Польше. В этот день самолет пилотировал начальник политотдела истребительной авиадивизии полковник Скуридин, совершавший самостоятельный полет. На 41-й секунде после взлета внезапно упали обороты двигателя, после чего самолет стал терять высоту. Направив машину в сторону моря, Скуридин катапультировался. Однако самолет, вопреки всем ожиданиям, не упал.
Как показала впоследствии экспертиза бортовых самописцев ("черного ящика"), самолет снизился почти до уровня моря, когда обороты двигателей вернулись в норму. Машина со включенным автопилотом взяла курс на запад. "МиГ", превратившийся в беспилотный летательный аппарат, преодолел границу ФРГ, а затем и Бельгии. По пути кончилось горючее, однако за счет отличных аэродинамических качеств, отсутствия вооружения и дополнительных баков на внешней подвеске, с крылом, поставленным на минимальную стреловидность, МиГ преодолел значительное расстояние уже в виде планера, и, окончательно потеряв скорость, притерся к земле в Бельгии.
Инцидент с полетом неуправляемого МиГа стал точно таким же провалом для ПВО стран НАТО, как и случившаяся двумя годами раньше посадка Матиаса Руста на Васильевский спуск – для ПВО СССР. Радары НАТО долгое время не обнаруживали неуправляемый истребитель, и засекли его уже на подходе к границе Бельгии, в сердце Западной Германии. Сбивать машину в этот момент, также как в свое время и Матиаса Руста не решились. Но если по Русту просто не было отдано приказа – из-за опасения повторения скандала с корейским "Боингом", то здесь причина была несколько другой – падение обломков на густонаселенную и застроенную промышленными объектами территорию западной Германии могло вызвать множество жертв.
Следует отметить, что на фоне пролета "Cessna 172B Skyhawk" инцидент с "Мигом" был более серьезным. ПВО СССР пропустило легкомоторный самолет из фанеры и пластиков, сам по себе довольно малозаметный. ПВО НАТО не заметило многотонный сверхзвуковой истребитель, способный нести на внешней подвеске разнообразное ракетно-бомбовое вооружение, включая, при необходимости, и ядерное.
Инцидент не получил слишком широкой огласки. Самолет вернули в СССР, Делауэры получили компенсацию за гибель сына и разрушение дома, полковнику Скуридину, признанному невиновным в происшествии, порекомендовали "не распространяться". Западная пресса также не стала широко освещать происшествие, которое, в принципе, являлось намного более весомым подтверждением уязвимости ПВО НАТО, чем широко разрекламированный "полет Руста" - уязвимости ПВО СССР.
Следует отметить, что пролет неуправляемого МиГ-23 стал не единственным примером "провала" ПВО Запада. Двумя годами ранее, 31 мая 1987 года, всего три дня спустя после пролета Матиаса Руста, американский пилот-любитель посадил свою частную "Сессну" на территории военной базы США в Панаме.
Не говоря уже о том, что воздушную границу США регулярно и успешно нарушают легкие самолеты, осуществляющие контрабанду наркотиков.
Наш ответ Матиасу Русту: неуправлемый МиГ-23
Ответить с цитированием