Горячая медиа-война
Игорь Панарин:
С точки зрения информационной безопасности, обеспечения, конечно, прошедший год показал: первое, мы проанализировали причины своих неудач в информационной сфере в ходе юго-осетинского конфликта, абхазского конфликта, в целом, в пятидневной войне на Кавказе, и выводы были сделаны. Кстати, ваш канал сделал блестящий фильм. Мне кажется, это был один из сильнейших шагов с точки зрения информационной и, в общем-то, второй я назвал фильм, который по показу художественный, это фильм Первого канала художественный «Olympius inferna». С точки зрения информационной войны – это был сильнейших оперативный шаг. Но, концептуально, к сожалению, системы информационного противоборства, системы информационного противодействия комплексную не удалось создать. Но, мне кажется, все-таки в этом проявляется определенная недооценка российским руководством информационного компонента развития мира.
Что мы видели, в общем-то, год назад? В целом, это было стратегическое информационная наступательная операция, которая готовилась по моим экспертным оценкам около года. Завершающий этап, он примерно длился два-три месяца и заключался в скоординированном управлении мировыми средствами массовой информации. За счет чего это было достигнуто? За счет трехзвенной системы управления: единый центр управления в Вашингтоне, второй центр управления в Тбилиси и третий оперативный центр управления в Гори был развернут, так называемый медиа-центр. Кстати, по аналогу абсолютно американского центра, который был развернут в марте 2003 года, перед вторжением американских войск в Ирак. Тем самым была применена, по сути, таже технология. Мы, к сожалению, не готовились, один из наших чиновников, не хотел говорить: «Мы – говорит -реагировали, но мы не готовились к информационной войне», а противник готовился. Он сконцентрировал реальные силы, реальные средства. Характерный пример – телекомпания CNN, чей девиз «Покажи первым», но они начали показывать события не разрушенного Цхенвале, а только когда российские танки пересекли Оркский перевал, показывать это как агрессию, якобы, России. Соответственно, для того, чтобы противодействовать вот этой информационной агрессии, необходимы специальные структуры, координационные структуры. У американцев они есть. В условиях чрезвычайно ситуации, любой: или это вооруженный конфликт, или это какая-то авария, должен быть единый центр управления информационными потоками. Вся текущая информация должна стекаться в единую точку и кто-то один должен принимать решения о выдаче информации. И вот эта проблема, которая, к сожалению, в полном объеме за этот год не была решена. Хотя на отдельных направлениях мы достигли определенных результатов: мы увеличили телевизионное вещание, радиовещание, старались доказать свою точку зрения в международных организациях, МИД активно действовал. То есть, в общем-то, определенные выводы сделаны, но они пока не сведены в систему, которая должна заключаться в том, чтобы прежде всего, создать Совет по публичной дипломатии, который бы включал представителей различных ведомств.
С учетом роли Интернет в современном мире просто необходимо создание государственного Интернет-холдинга. Это проявилось уже и после пятидневной кавказской войны в событиях в Молдавии. Мы видим, что практически в результате, по сути, Интернет-акции произошла смена постепенно политического режима. И вот в условиях кризисной ситуации, всегда должны быть домашние заготовки, применительно к любой оперативной ситуации, где бы не возникла кризисная ситуация в какой- либо сфере. И когда кризисная ситуация, необходимо эти заготовки адаптировать и, главное, быстро в оперативном режиме довести эту информацию до потребителей. Опередить дезинформационную точку зрения. Я убежден, что за последний год мы накопили огромный опыт в сфере информационного противоборства и задача, по сути, постараться этот опыт аккумулировать в определенные организационно-управленческие структуры, которые, кстати, должны быть не только государственными. Они должны быть построенными на базе частно-государственного партнерства, как, кстати, эти модели работают и в Соединенных Штатах Америки, и в Западной Европе.
Что это один из важнейших компонентов инновационного пути развития России – это наша информационная прикрытие, без создания системы информационного противодействия нам будет очень сложно добиваться интеграционных целей, прежде всего, создания Евразийского союза. Безусловно, это встретит сопротивление наши геоэкономических и геополитических конкурентов, и добиваться результатов, в том числе и в экономике, в продвижении наших товаров и услуг в различных регионах мира. Поэтому, конечно, мне хочется надеяться, что эти меры по созданию такой системы в ближайшее время будут приняты.
Россия просто обязана не просто выступать, а активно действовать в Информационном международном фонде. Я в этом аспекте хотел привести в качестве примера Китай. В международных СМИ мы, практически, не встретим негативной информации о Китае. Почему? Потому что Китай только в этом году расходы на внешнеполитическую пропаганду увеличил в три раза. Кстати, мало кто знает, что агентство «Синь Хоа» входит в состав Министерства госбезопасности Китая. Это жесткая система информационного воздействия на мировое сообщество и защиту собственного информационного пространства. Против нас, даже после распада Советского Союза, ведется не просто холодная, а горячая информационная война. Она ведется ежечасно и ежесекундно, только вот в августе 2008 года она была наиболее выпуклой, яркой. Поэтому у нас выбора нет. Наше неучастие не выводит нас из пространства информационной войны. Просто если мы в ней не будем участвовать, мы будем уничтожены информационными средствами. Поэтому задача создавать силы информационного сдерживания, потому что если мы их не создадим никакие планы, ни экономического, ни инновационного пути развития России не будут реализованы. Вот этот, с моей точки зрения, информационный компонент является ключевым, приоритетным, поэтому, мне кажется, ключевая задача ближайших месяцев – это создание мощной системы, основанной на сотрудничестве государственных структур и частных структур, но нацеленных на формирование благоприятного имиджа России, на поддержку наших соотечественников зарубежом, на отражение информационных наступательных операций противника. Ну, не может радиостанция «Голос Америки» вещать у нас свободно, одновременно российские радиостанции на территории США не вещают также свободно. Получается полный дисбаланс.
Я приведу такой пример: в Соединенных Штатах Америки запрещено законодательством, еще закон об информации 48-го года, любым иностранцам, не только из Советского Союза или России, владеть более чем 25% процентами акций СМИ. У нас в законе прописано в 2003 году ограничение в 50%, и то, перерегистрациях всех СМИ не проведена, которые были созданы с 91-го года. То есть получается, такой интересный феномен. Наш информационный противник имеет щит в качестве 25-ти процентного блокирования любых иностранцев, а у нас есть СМИ, действующие на территории России, со 100% иностранным капиталом.
Поэтому если Россия хочет активно действовать в информационном поле, мы должны защищать собственное информационное пространство от активных информационных действия нашего противника и конкурента, не только противника, в том числе и экономического. Мы должны проводить активные информационные операции по разоблачению истинных замыслов и целей, но, к сожалению, нет сил и средств. Мы, в основном, оправдываемся, а надо переходить в активную наступательную конформационную фазу, мы должны навязывать свою точку зрения, которая действительно является правильной. И для этого необходимо три вещи: нужны люди, а люди есть профессионалы; нужны деньги, денег дают мало, финансирование нужно увеличить в десять раз; и третье – нужны организационно-управленческие структуры, они частично есть, но необходима координациях этих усилий.
Ответить с цитированием