Мне пришлось перечитать множество школьных учебников истории: дореволюционных русских, по которым учились киевские гимназисты, советских, американских, польских — всего, наверное, не меньше сотни. Многие из них есть у меня в библиотеке. По некоторым я преподавал. Например, толстый иллюстрированный том «История американской нации», который штудируют школьники в США, понравился мне доходчивостью и отсутствием ненужных подробностей.
Он попал мне в руки, когда в начале 90-х я работал гувернером в американской семье. Тогдашнему моему ученику было столько же, сколько сегодня моей дочери, — тринадцать. Сравнивая то, чем пичкают ее в нашем 8-м классе, с рациональной американской программой, искренне ей сочувствую. Никогда бы я сам не захотел «образовываться» по учебникам истории, которые запускает в школы украинское Министерство образования. Они способны отбить не только любовь к предмету, но и уважение к человеческой мысли вообще.
К сожалению, история всегда была самой идеологизированной из гуманитарных наук, что вряд ли идет ей на пользу. Любое государство стремится воспитать с ее помощью «правильных» граждан. Поэтому в имперских России и Австрии на уроках истории школьникам прививали уважение к монархии. В СССР после революции историю вообще исключили из школьного курса на семнадцать лет — старую запретили, новую еще не сочинили. Потом спохватились, успев вырастить почти два поколения неучей. Последовало постановление Совнаркома «О преподавании гражданской истории в школах СССР» от 16 мая 1934 года, вызвавшее горячее одобрение еще недобитой интеллигенции. Ильф и Петров даже фельетон по этому поводу опубликовали, радуясь прозрению вождей. В нем папа спрашивал сына: «Кто была Екатерина Вторая?» А тот только и мог ответить: «Продукт». «Как продукт?» — негодовал отец. А сын мямлил: «Я сейчас вспомню. Мы прорабатывали… Ага! Продукт эпохи нарастающего влияния торгового капитала»… «Ты скажи, кем она была? — не унимался папа. — Должность какую занимала?» «Этого мы не прорабатывали», — только и мог ответить советский школьник, чье детство пришлось на эпоху троцкизма.
Сейчас в украинских школах примерно такая же анекдотическая ситуация. Уже несколько лет я провожу простейший тест: предлагаю знакомым старшеклассникам ответить, какой гетман изображен на пятигривенной купюре? Многие не знают. Отвечают, что не Хмельницкий, а Мазепа. Видимо, здорово им голову «замазепили»!
Но украинское Министерство образования пошло еще дальше советских экспериментаторов в препарировании загадочных явлений прошлого. У трупа событий, канувших в Лету, теперь не только отрезают члены и выбрасывают их на свалку, но и приделывают новые, переименовывают покойного, снабжают фальшивыми документами и снова пытаются выдать за живого. В застойном СССР в учебниках истории старались врать тонко, не договаривая. В украинских — эпохи «незалежности» — врут грубо, как сало шматками режут, не заботясь, влезет ли оно в рот. При этом пишут явную бессмысленность.
МИФЫ О ШЕВЧЕНКО ДОПОЛНИЛИ НОВЫМИ БАЙКАМИ
Например, в вышедшем в этом году учебнике для 9-го класса некоего Струкевича (Киев, издательство «Грамота»), сказано: «Тарас Шевченко як художник завершив романтичний період… Його шлях у мистецтві – характерний для художника-кріпака». То есть, автор считает, что каждый крепостной художник во времена Шевченко мог поехать в Петербург, поступить в Академию художеств, потом получить вольную, благодаря царской семье, которая выкупила его у пана, нарисовать несколько «неприличных» карикатур на выкупившую его императрицу (завершив таким образом «романтичний період») и быть определенным за это в солдаты? Сколько таких биографий крепостных художников из Украины было во времена Тараса Григорьевича? На самом деле, одна – шевченковская. Потому она и вошла в историю своей уникальностью. Почему же пан Струкевич безответственно называет путь Шевченко в искусстве «характерним для художника-кріпака»? Характерным для них было выполнять домашние заказы своего владельца, расписывать сельские церкви и умирать в безвестности. Иначе бы Шевченки разгуливали по Петербургу не в единственном экземпляре, а толпами.
К сожалению, автор этого учебника вообще плохо знает биографию «национального пророка». На странице 112 он утверждает, что центральными фигурами Кирилло-Мефодиевского братства «стали М. Костомаров, П. Куліш і Т. Шевченко». А ровно через три страницы пишет: «Матеріали про членство Шевченка в братстві не збереглися».
Любой интересующийся может спросить, откуда же тогда Струкевич взял информацию об участии Тараса в этой организации? А взял он ее, по-видимому, из широко распространенного советского мифа, унаследованного современной украинской мифологией. Ибо никаких материалов о «членстве» Кобзаря в Кирилло-Мефодиевском братстве просто никогда не существовало в природе! Даже царские жандармы их не нашли, выделив дело Шевченко в самостоятельный раздел и осудив его не за участие в подпольном обществе, а за стихи против императорской фамилии. Однозначно отрицал какую-либо причастность Шевченко к кирилло-мефодиевцам в мемуарах и их лидер – Николай Костомаров. Но так как для Шевченко нужно было придумать биографию общественного деятеля и революционера, каким он никогда не был, то в советские времена из ничего сочинили басню, которой до сих пор промывают мозги школьникам. Не рассказывать же, что, по словам участника того же Кирилло-Мефодиевского общества Андрузского, имеющимся в материалах следствия, Шевченко «кутил напропалую во всех концах Малороссии» и писал «пошлые стихи», в то время, когда они разрабатывали подпольные идеи всеславянского федерализма, не имевшего, кстати, никакого отношения ни к пролетарской революции, ни к украинской независимости!
Впрочем, автору учебника удалось внести и свой вклад в сказки о Шевченко. По его словам, Тарасу «належить визначення національної ідеї, зміст якої актуальний і нині: одночасне національне та соціальне визволення українського народу». Во-первых, я хотел бы, чтобы Стрункевич показал место в творческом наследии Кобзаря, где он нашел этот перл. Уверен, что не найдет – Тарас никогда не писал в стиле классиков марксизма-ленинизма. Во-вторых, если, по его мнению, такая идея актуальна, то это значит, что украинский народ до сих пор пребывает в национальном и социальном рабстве, а так называемая «незалежна Україна» всем нам вместе со Стрункевичем и Министерством образования, тиражирующим подобную ахинею, только снится.
КОНЦЫ С КОНЦАМИ НЕ СХОДЯТСЯ
Авторы учебников вообще плохо знают элементарные исторические реалии. Тот же Стрункевич, описывая Крымскую войну 1853—1856 гг., разразился следующей сентенцией: «Як і в попередніх війнах, українці проливали піт і кров за чужі імперські інтереси Росії… У складі Українського, Полтавського, Чернігівського, Житомирського, Подільського, Галицького полків і флотських екіпажів вони захищали Севастополь». А строчкой ниже он же пишет: «Відомо, що лише на Полтавщині до народного ополчення вступили 9,5 тис. добровольців. Мешканці Волині пожертвували на потреби війни 113 тис. рублів».
Скажите, откуда же взялись эти добровольцы и пожертвования, если украинцы считали, что сражаются за чужие интересы? Может, тогда они все-таки были патриотами Российской империи и им не хотелось, чтобы Одессу обстреливал английский флот, а в Крыму хозяйничали англо-франко-турецкие оккупанты? Кроме того, эти украинцы служили не только в Украинском, Черниговском или Галицком полках, но и в десятках других. Я понимаю, откуда автор взял именно этот список. Ему показалось, что украинцы должны служить в полках с «украинскими» названиями. Но Галицкий полк русской армии назывался так не по имени Галича в нынешней Западной Украине, который находился тогда в составе Австрии, а в честь городка Галич в Костромской области. Кроме того, наличие «украинского» названия не означало, что соответствующий полк комплектуется по национальному признаку или стоит в городе, имя которого носит. К примеру, Киевский гусарский дислоцировался тогда под Чугуевом, лейб-гвардии Волынский до самой Первой мировой стоял в Варшаве. А самыми «украинскими» по составу солдат во времена Крымской войны были полки с очень неукраинскими названиями: Селенгинский, Якутский, Охотский и Камчатский. Вот их-то по рекрутским наборам пополняли в основном уроженцами Волыни.
РЕПИНА СДЕЛАЛИ УКРАИНСКИМ ХУДОЖНИКОМ
По-видимому, тот факт, что самая знаменитая картина на казачью тематику – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» - принадлежит не этническому украинцу, а русскому художнику Репину не дает покоя ведомству «антиобразования» г-на Вакарчука. Поэтому в учебнике истории для 9-го класса выдающегося живописца одним махом загнали в представители украинской культуры: «У розробку історичної тематики в українському мистецтві зробив значний внесок І. Рєпін».
Потрясающее открытие! Нарисовал запорожцев (которые сами, кстати, себя украинцами никогда не называли!) – стал украинским художником. Потом написал картину «Бурлаки на Волге» -- и снова подался в русские. А, если бы Репин еще и битву команчей с американскими колонизаторами изобразил? Он тогда бы «значний внесок» в искусство команчей сделал? Или американцев?
До революции все-таки немножко больше стеснялись – даже шароварники. Тогда они просто распускали слух, что настоящая фамилия Репина – Репа. Репин даже отвечал по этому поводу одному своему собеседнику: «Репа – это неверно. Вашему знакомому хотелось сделать меня украинцем». А критику Стасову художник, комментируя подобные слухи, писал: «Относительно меня вы ошибаетесь, считая, наверное, природным малороссом: моя родина – Чугуев, Харьковской губернии. Это городок русский»… Переписка Репина со Стасовым была опубликована в 1949 году, но цитаты из нее можно найти и позже в книге Ю. Беличко «Украина в творчестве Репина». Думаю, предприимчивый Струкевич «украинизировал» Репина только потому, что не боялся, что его схватят за руку.
ЗАПОРОЖСКИЕ КАЗАКИ ТЕПЕРЬ «УНИВЕРСАЛЬНЫЕ СОЛДАТЫ»
В соавторстве с Иваном Романюком и Татьяной Пирус тот же Алексей Струкевич сочинил еще один учебник – «История Украины» для 8-го класса. Там тоже перл на перле: «Українське козацтво не мало окремих родів військ. Козак був універсальним вояком». Вот, что делает с неокрепшими мозгами влияние поп-культуры! Услышит человек название американского фильма «Универсальный солдат» и сует его, куда попало. Не казаки у соавторов Романюк-Пирус-Струкевич, а терминаторы какие-то! Все могут, все умеют. Не понятно только, почему столько войн проиграли при своей универсальности и почему учебников по истории не писали, воюя с тьмой невежества?
А абзацем ниже те же авторы пишут: «Ударну силу козацького війська становила піхота… Легка кіннота використовувалась як допоміжне військо»… Так, значит, были все-таки у казаков рода войск?
А как же им не быть! Это любой военный историк знает. Скажем, накануне восстания Хмельницкого реестровые казаки состояли из шести пехотных полков. Есть их состав, места дислокации, вооружение. А вот с кавалерией был серьезный дефицит. Именно поэтому и пришлось просить крымских татар прислать конницу Тугай-бея.
И не были казаки такими уж «универсальными». Отсутствие тяжелой кавалерии было их слабым местом во всех войнах. А казачью легкую кавалерию никто даже всерьез не воспринимал. Как писал Боплан: «Верхом на лошадях они все-таки не из лучших. Припоминаю, как около двухсот польских всадников заставили бежать две тысячи их лучших воинов».
Но главное, что авторы просто занимаются подделкой. На стр. 119 у них есть такое утверждение: «Історичний факт. Богдан Хмельницьких присягав дотримуватися Зборівського договору, сидячи верхи на коні».
Это не только не факт. Это просто выдумка. Согласно 2-му и 3-му пунктам этого договора относительно Хмельницкого, он должен был «просить у польского короля прощения на коленях у королевских ног» и «как польський шляхтич присягнуть Речи Посполитой». Что и было сделано, как пишет в своей книге «История войны казаков против Польши» современник событий Пьер Шевалье: «На виконання цього козацький гетьман прибув до короля і, СТАВШИ НАВКОЛІШКИ, виголосив зі слізьми на очах велику промову, щоб довести, що він волів би з’явитись перед королем для одержання похвали за якусь значну послугу його величності та Речі Посполитій… Проте, казав він, оскільки доля інакше судила, він благає ласки та з усією покорою просить пробачення за свої минулі провини, які він обіцяє виправити своєю поведінкою в майбутньому».
Книга Шевалье тиражом 30 000 экземпляров была издана на украинском языке в Киеве в 1993 году. Тогда все-таки врали меньше.
Сообщение от Борис, Х-Мерлин
- согласен, но с идеологической точки зрения оправданый...
Ваши права
Ответить с цитированием
