Побывала на Рождество в клубе, если это можно назвать еще клубом, на Прикарпатье – в селе Темеривцах Галицкого района. Там живет моя бабушка...
В Темеривцах уже свыше полувека – неизменная традиция: устраивать в первый день Рождества танцы, причем с живой музыкой. Вальс, полька... Все, как положено. Играют обычно местные музыканты.
Съезжаются на танцы со всех окрестных и дальних сел, поскольку живая музыка там звучит, как правило, тольуо на свадьбах. А кроме того, на Рождество в Темеривцах – праздник (“храм”), а из этого села вышли в свет достаточно немало эмигрантов, и многие из них хотят приехать в этот день на родину, соответственно и на танцы пожаловать.
В этом заведении я не была лет восемь, поэтому было интересно посмотреть, кто сегодня приходит погоцать. И мне стало грустно.
Когда-то перед Рождеством только и говорили что о танцах в Темеривцах, бабки думали, кто приедет, темеривские девушки, незамужние женщины надеялись, что обязательно кого-то «подцепят». Когда-то и я была среди тех девушек. Но это было и оправданно, поскольку, как говорит моя бабка, “люди були файні”.
А в этот раз мне больно было на этих людей смотреть. Мужчины все точно почернели, видно, пьют-заливаются. Зубы у них повыпадали.
Вот в светлом свитре будет выплясывать некто Славко – по-уличному говорят на него Цьойко. Когда-то был первый парень на селе, теперь пьянствует безбожно. Из-за этого жена его бросила и вышла замуж за мусульманина из Египта. Приезжает в село в парандже, люди над новоиспеченной мусульманкой смеются, чуть ли не плюются. Говорят: «В селе тото могла бы и не носить».
Но Цьойко особенно не переживает – что мать его детей омусульманилась, он пьет себе и гуляет («гулять» в нашем говоре еще значит «танцевать»).
А вот в серой свитке Роман, на него говорят Фома Рудой. У Фомы с детства больные ноги, но это ему не мешает напиваться до умопомрачения, бывает, его носят, потому что нога прочь отказывают. Когда-то у Рудого была девушка из Львова. Она от него даже ребенка родила. Но Фома на ней так и не женился. Пару лет назад она приезжала к нему, хотела, чтобы они сошлись, согласилась из Львова переехать в Темеривцы, но Фома несколько раз спьяна выматерил ее, и она его бросила. Фома Рудой, как и Цьойко, о потере жены тоже особо не кручинится – знай себе, пьянствует.
И таких в Темеривцах ой немало, если хорошо разобраться, то – большинство. Кто не уехал из села, тот в таких цьойков и превратился...
Когда я пришла в клуб, то поняла, что это уже не те празднично-рождественские танцы. Если ты не пьян, то делать тебе там нечего. Да и сам клуб едва стоит, напоминает какую-то конюшню. Новый строится уже много лет, но – ну, сами знаете, как это у нас бывает: деньги где-то кто-то выделяет, но до строительства они не доходят.
Шла с тех танцев, и удивлялась: странное противоречие... В Темеривцах, как и в каждом селе на Западной Украине, ревностно блюдут все религиозные традиции, чтут святых, на каждом дворе часовню строят. Но почему же так пьют безбожно?
Оксана Климончук
О селюках и москалях.
Ответить с цитированием