Глава Государственной службы геологии и недр рассказал «Комментариям», почему все известные нефтегазовые компании сегодня думают об Украине
Эдуард Анатольевич, в правительстве говорят, что Украина обладает одними из самых значительных запасов сланцевого газа в Европе. В тоже время, независимые эксперты говорят, что в нашей стране никогда не проводилась оценка потенциальных запасов этого топлива?
Давайте начнем с классического природного газа. Украина совсем недавно, во второй половине 1970-х годов, добывала 68,3 млрд куб. м газа, 15,6 млн тонн нефти – ровно столько, сколько сегодня, допустим, необходимо для экономики Украины. Пусть энергозатратной, с устаревшими технологиями. Но этого достаточно было бы на сегодня. Могу сказать, что сегодня только подготовлено к эксплуатации примерно 1,2 трлн куб. м газа, 132 млн тонн нефти. А ресурсный потенциал только по природному газу сегодня скромно нами оценивается в 4,7 трлн куб. м, по нефти – примерно в 760-770 млн тонн. Это ресурсный потенциал.
А если говорить о сланцевом газе?
Хочу заметить, что сланцевый газ – это не только газ, связанный с органическими сланцами. Это и другое. Метан угольных пластов, метан не рубленых пластов, метан угольных месторождений, газовые шапки метана Львовско-Волынского бассейна, газ Центральнобассейного типа – все эти понятия смешиваются в мире, и все это называют сланцевым газом.
На территории 145 тыс. кв. км угольных бассейнов США ресурсный потенциал метана оценивается в 11,7 трлн куб. м. Когда мы вместе с нашими коллегами из США оценивали только Большой Донбасс, – территория 60 тыс. кв. км, – то оказалось, что оценки разнятся. Наши – 11,3 трлн куб. м метаноугольных пластов, межугольных пластов, а они сделали оценку в 25,6 трлн куб. м. Это 2001-2002 годы. Метаноносность у нас выше. Она колеблется от 5-10 до 40 куб. м на тонну породы или угля. В США все это несколько ниже. Если пройтись по Центральному бассейну, то там на глубинах от 3,5 тыс. до 8 тыс. м запасы газа Центральнобассейного типа оценены в 8 трлн куб. м. Идем дальше – Волынь и часть Подолья. Глубины от первых десятков до 3,5 тыс. м – по очень скромным оценкам здесь более чем 3 трлн куб. м газа. Есть конкретные скважины, есть конкретные подсечения, конкретные дебеты газа.
Так во сколько Вы оцениваете наш потенциал в «альтернативном» топливе? Ведь сегодня звучат разные цифры, которые иногда отличаются в десятки раз…
Ресурсный потенциал в СМИ «оценен» от 2-х до 32-х трлн куб. м топлива. Конечно, и меня удивляет такой разброс цифр. Поэтому мы ориентируемся не только на косвенные, но и на и прямые данные. А это – пробуренные скважины.
И что говорят эти прямые дынные?
Осмелюсь вам назвать очень скромную цифру – не менее 8 трлн куб. м сланцевого газа.
То есть, правильно ли мы поняли, что научные исследования сланцевого газа в Украине существуют? И согласно им, мы можем говорить о наличии в Украине 8 трлн куб. м сланцевого газа?
Не мене 8 трлн кубометров сланцевого газа. Кроме того, не менее 8 трлн кубометров по газу Центральнобассейного типа. И не менее 11,3 трлн кубометров метана различных вариаций. Это если мы говорим только об альтернативном топливе.
Реально ли нам выйти через 5 лет на промышленное производство сланцевого газа или альтернативных источников?
Конечно, реально. Да, США сделали революцию с метановым газом, и со сланцевым газом. И только потому, что эти проекты там поставлены сегодня на индустриальный поток.
Украина сегодня бурит примерно 210-230 тыс. погонных метров нефти и газа – используя метод глубокого бурения. А теперь посмотрим на США. За последние 4-5 лет там на крупных месторождениях было пробурено более 40 тыс. скважин. И более 100 млн погонных метров. И о чем мы говорим? Кроме того, использование технологии горизонтального бурения нам вообще сегодня позволило говорить о сланцевом газе. Все это в США поставлено на индустриальную основу. Мы эти технологии не развивали в свое время. Больше внимание нашей экономики было направлено на оборонную промышленность. Поэтому сегодня нам нужны эти новые технологии. Вот их и нужно сегодня ставить на первое место, а уже потом финансово-экономические ресурсы.
То есть, для нас сейчас главное импортировать технологии в «сланцевый» бизнес?
Конечно. Поэтому, правительство и привлекает инвесторов сегодня в эту сферу. И я верю, что можно выйти на добычу, о которой заявляет премьер-министр.
В Кабмине говорят, что через 5 лет страна получит промышленную добычу сланцевого газа. По Вашим прогнозам, о каком объеме может идти речь, если мы успеем к этому времени вообще начать промышленную добычу?
Есть много разных точек зрения. Как в Украине, так и у наших соседей. Прогнозы зависят, в частности, и от инвестиционной ситуации в Украине. Например, есть мнение, что при позитивном инвестиционном климате через 5 лет мы сможем добавить до 10 млрд кубометров газа. Если говорить только об альтернативных источниках. А если к этому мы добавим то, что у нас сегодня есть высокоперспективных 96 структур шельфа Азовского и Черного морей, то мы смогли бы выйти на добычу в примерно 35 млрд. кубометров топлива.
Это плюс к существующему объему?
Да. Если правильно вести инвестиционную политику, заниматься недрами и не экономить на этом, то мы смогли бы максимум через 15 лет выйти на добычу тех объемов, которые были у нас в конце 70-х годов. То есть, на полное обеспечение.
Но, конечно, внимание инвесторов возможно при условии, что мы предложим привлекательные условии для инвесторов.
А что изменилось в конце 70-х годов?
Можно, конечно, говорить об истощении верхних пластов украинских месторождений и, как следствие, удорожание добычи. Однако, на мой взгляд, главная причина состоит в другом. В те годы началось освоение западно-сибирских месторождений, на которых было задействовано около 18 000 наших лучших кадров. Эту кадровую потерю мы ощущаем до сих пор.
А в нынешних условиях, какие факторы могут стать залогом привлечения инвесторов и новых кадров?
Первое – это абсолютно прозрачное законодательство. Второе – это не ожидание прихода каких-то компаний, а их выбор и повседневная, рутинная работа с ними на украинском рынке. И третье – это то, что называется налоговым законодательством.
Сегодня это есть?
Не совсем. Я не буду называть компании, но могу сказать, что в этом здании за последних полгода перебывало десятки компаний – как транснациональных, так и попроще.