Советское правительство пошло даже на такой риск и нас вынудило
на него пойти: параллельно с разработкой (не имея результатов испытаний
ракеты "земля-воздух") запустили в серию все предварительные агрегаты,
которые с большей степенью вероятности останутся без изменений. И когда
мы проводили первое испытание по поражению реальных объектов, почти 50
заводов уже полным ходом вели работы по созданию двигателей, каркасов
ракет.
С некоторым отставанием (так как испытывались в последнюю оче-
редь) шли системы управления.
После взлета самолета наши снаряды отрывались от машины, испытатели
наводили их на корабль, делали разворот и шли на посадку. Вероятность
катастрофы была чрезвычайно высокой, но
Амет-Хан, Анохин, Павлов и Бур-
цев шли на такой риск добровольно. Тогда они действительно здорово по-
могли нам, разработчикам. Мы сэкономили и время, и сотню ракет.
За испытание "Кометы" Амет-Хан получил орден Ленина и Государственную
премию. Стали лауреатами Государственной премии и
Героями и остальные
летчики.
Посадочная скорость машины достигала
400 километров в час.
После взлета самолета наши снаряды отрывались от машины, испытатели
наводили их на корабль, делали разворот и
шли на посадку.
Именно тогда впервые в Советском Союзе не самолетчики, не ракетчики определяли облик оружия, а мы, радиоэлектронщики.
Это была сложная система с головками самонаведения, автоматами стабилизации.