-- Это страшная ошибка, - сказал он, глядя с надеждой на прокуратора, - меня принимают тут не за того, кто я есть на самом деле. Вы, как человек интеллигентный, не можете в этом не разобраться!
     - Кто же ты есть?
     - Ученый. Только цепь нелепейших событий...
     - Хорошо! - прервал его Пилат. - Прошу, - обратился  он к  Прокуллу,  - выясни, действительно ли этот человек ученый.
     Прокулл подошел к Курочкину.
     -  Скажи, какие события предвещает прохождение звезды Гнева вблизи Скорпиона, опаленного огнем Жертвенника?
     Курочкин молчал.
     - Ну что ж, - усмехнулся Прокулл, - этого ты можешь и не знать. Тогда вспомни, сколько органов насчитывается в человеческом теле?
     Однако и на второй вопрос Курочкин не мог ответить.
     - Вот как?! - нахмурился Прокулл. - Принесите мне амфору.
     Амфора была доставлена.
     Прокулл поднес ее к лицу Курочкина.
     - Как ты определишь, сколько вина можно влить в этот сосуд?
     - Основание... на... полуудвоенную высоту... - забормотал тот. Как
всякий гуманитарий, он плохо помнил такие вещи.
     - Этот человек - круглый невежда, - обратился Прокулл к Пилату,  - однако невежество еще не может служить причиной для казни на кресте. На твоем месте я бы его публично высек и отпустил с миром.
     - Нет, распни его! - опять забесновалась толпа.
     Курочкина вновь охватило отчаяние.
     -  Все эти вопросы не по моей  специальности! закричал он,  адресуясь непосредственно к Пилату. - Я же историк!
     - Историк? - переспросил Прокулл. - Я тоже историк. Может быть, ты мне напомнишь, как была укреплена Атлантида от вторжения врагов?
     - Я не занимался Атлантидой. Мои изыскания посвящены другой эпохе.
     - Какой же?
     - Первому веку.
     - Прости, я не понял, - вежливо сказал Прокулл. - О каком веке ты говоришь?
     - Ну, о нынешнем времени.
     - А-а-а! Значит, ты составляешь описание событий, которые произошли совсем недавно?
     - Совершенно верно! - обрадовался  Курочкин. - Вот об этом я вам и толкую!
     Прокулл задумался.
     - Хорошо, - сказал он, подмигнув Пилату, - скажи, сколько легионов, по скольку воинов в каждом имел Цезарь Гай Юлий во время первого  похода на Галлию?
     Курочкин мучительно пытался вспомнить лекции по истории Рима. От непосильного напряжения у него на лбу выступили крупные капли пота.
     - Хватит! - сказал Пилат. - И без того видно, что он никогда ничему не учился. В чем вы его еще обвиняете?
     Киафа снова выступил вперед.
     -  Он  подбивал народ на неповиновение  Риму, объявил себя царем иудейским.
     Прокуратор поморщился. Дело оказывалось куда более серьезным,  чем он предполагал вначале.
     - Это правда? - спросил он Курочкина.
     - Ложь! Чистейшая ложь, пусть представит свидетелей!
     - Почему ты веришь ему, в не веришь мне?! - заорал Киафа. - Я как-никак первосвященник, а он проходимец, бродячий проповедник, нищий!
     Пилат развел руками.
     - Такое обвинение должно быть подтверждено свидетелями.
     -  Вот как?! -  Киафа в ярости заскрежетал зубами. - Я  вижу, здесь правосудия не добьешься, придется обратиться к Вителлию!
     Удар был рассчитан точно. Меньше всего Пилату хотелось  впутывать сюда правителя Сирии.
     - Возьмите этого человека! - приказал он страже, отводя взгляд от умоляющих глаз Курочкина.