-- Это страшная ошибка, - сказал он, глядя с надеждой на прокуратора, - меня принимают тут не за того, кто я есть на самом деле. Вы, как человек интеллигентный, не можете в этом не разобраться!
- Кто же ты есть?
- Ученый. Только цепь нелепейших событий...
- Хорошо! - прервал его Пилат. - Прошу, - обратился он к Прокуллу, - выясни, действительно ли этот человек ученый.
Прокулл подошел к Курочкину.
- Скажи, какие события предвещает прохождение звезды Гнева вблизи Скорпиона, опаленного огнем Жертвенника?
Курочкин молчал.
- Ну что ж, - усмехнулся Прокулл, - этого ты можешь и не знать. Тогда вспомни, сколько органов насчитывается в человеческом теле?
Однако и на второй вопрос Курочкин не мог ответить.
- Вот как?! - нахмурился Прокулл. - Принесите мне амфору.
Амфора была доставлена.
Прокулл поднес ее к лицу Курочкина.
- Как ты определишь, сколько вина можно влить в этот сосуд?
- Основание... на... полуудвоенную высоту... - забормотал тот. Как
всякий гуманитарий, он плохо помнил такие вещи.
- Этот человек - круглый невежда, - обратился Прокулл к Пилату, - однако невежество еще не может служить причиной для казни на кресте. На твоем месте я бы его публично высек и отпустил с миром.
- Нет, распни его! - опять забесновалась толпа.
Курочкина вновь охватило отчаяние.
- Все эти вопросы не по моей специальности! закричал он, адресуясь непосредственно к Пилату. - Я же историк!
- Историк? - переспросил Прокулл. - Я тоже историк. Может быть, ты мне напомнишь, как была укреплена Атлантида от вторжения врагов?
- Я не занимался Атлантидой. Мои изыскания посвящены другой эпохе.
- Какой же?
- Первому веку.
- Прости, я не понял, - вежливо сказал Прокулл. - О каком веке ты говоришь?
- Ну, о нынешнем времени.
- А-а-а! Значит, ты составляешь описание событий, которые произошли совсем недавно?
- Совершенно верно! - обрадовался Курочкин. - Вот об этом я вам и толкую!
Прокулл задумался.
- Хорошо, - сказал он, подмигнув Пилату, - скажи, сколько легионов, по скольку воинов в каждом имел Цезарь Гай Юлий во время первого похода на Галлию?
Курочкин мучительно пытался вспомнить лекции по истории Рима. От непосильного напряжения у него на лбу выступили крупные капли пота.
- Хватит! - сказал Пилат. - И без того видно, что он никогда ничему не учился. В чем вы его еще обвиняете?
Киафа снова выступил вперед.
- Он подбивал народ на неповиновение Риму, объявил себя царем иудейским.
Прокуратор поморщился. Дело оказывалось куда более серьезным, чем он предполагал вначале.
- Это правда? - спросил он Курочкина.
- Ложь! Чистейшая ложь, пусть представит свидетелей!
- Почему ты веришь ему, в не веришь мне?! - заорал Киафа. - Я как-никак первосвященник, а он проходимец, бродячий проповедник, нищий!
Пилат развел руками.
- Такое обвинение должно быть подтверждено свидетелями.
- Вот как?! - Киафа в ярости заскрежетал зубами. - Я вижу, здесь правосудия не добьешься, придется обратиться к Вителлию!
Удар был рассчитан точно. Меньше всего Пилату хотелось впутывать сюда правителя Сирии.
- Возьмите этого человека! - приказал он страже, отводя взгляд от умоляющих глаз Курочкина.