Великая операция.

[Кыцик]

Великая операция.

Хирург Владимир Владимирович , ассистент - доктор Медведталь, помощник - домработник Азаров.

На узком операционном столе лежала, раскинувшись сине-желтая нэнька. Владимир Владимирович, опершись ладонями на край стола, блестящими глазами наблюдал за пациенткой, говорил взволнованно:

— Дмитрий Анатольевич, самый важный момент — когда я разрежу по Днепру, мгновенно, умоляю вас, поддайте газовый наркоз и тут же шить. Если там у меня начнёт кровоточить, потеряем время и Восток и Крым потеряем.

Меж тем доктор Медведталь лёгкими марлевыми салфеточками обложил голову больной.

Азаров открыл кран над раковиной и Медведталь бросился мыть руки. Азаров из склянки полил их спиртом.

— Можно мне уйти, Владимир Владимирович? — спросил он на плохом украинском, косясь на операционный стол.

— Можешь. И говори наконец по русски. Больную усыпили, ей уже все равно.

Азаров вышел. Тут шевельнулся жрец. Он выпрямился, глянул на двуцветную голову и сказал:

— Ну, Господи, благослови. Нож.

Медведталь из сверкающей груды на столике вынул маленький брюхатый ножик и подал его жрецу. Затем он облёкся в такие же чёрные перчатки, как и жрец.

— Спит? — спросил Владимир Владимирович.

— Спит.

Зубы Владимир Владимировича сжались, глазки приобрели остренький блеск и, взмахнув ножичком, он метко и длинно протянул по животу Нэньки рану. Кожа тотчас разошлась и из неё брызнула кровь в разные стороны. Медведталь набросился хищно, стал комьями марли давить Нэнькину рану, зажал её края трубками с надписью "нефть" и "газ" и она высохла. На лбу у Медведталя пузырьками выступил пот. Владимир Владимирович полоснул второй раз, вертел ножом в теле, потом крикнул: «Ножницы!» Инструмент мелькнул в руках у ассистента, как у фокусника. Неожиданно он тревожно сказал:

— Пульс резко падает…

- Колите..

— В сердце? — робко спросил Медведталь.

— Что вы ещё спрашиваете? — злобно заревел Владимир Владимирович, — с такими долгами всё равно она уже пять раз у вас умерла. Колите!

Медведталь с хрустом сломал стеклянную ампулку с надписью "скидки", насосал из неё шприц и с размаху легко всадил иглу в сердце жевто-блакидной.

Меж тем Владимир Владимирович залез в глубину и в несколько поворотов вырвал из тела Нэньки ее желтого цвета железы с какими-то оранжевыми обрывками. Жрец отвалился от раны, ткнул в неё комком марли и скомандовал:
— Шейте, доктор, мгновенно кожу.

Медведталь, зашивая, сломал три иглы, и благоговейно стонал:
- Доктор, вам нет равных в Европе! Да что в европе, Обама перед вами просто коновал!

- Перестаньте, ей богу, - резко прервал ассистента Владимир Владимирович - скажите лучше, как там наша больная?

— Живёт, но еле-еле, — робко прошептал Медведталь.

— Эх, всё равно помрёт… Ах, ты че… «К берегам священным Нила…».
Владимир Владимирович отошел от стола и снял перчатки.

— Папиросу мне сейчас же, Азаров. Всё свежее бельё и ванну.

Потом Владимир Владимирович подошел к столу, двумя пальцами раздвинул правое веко располосованной нэньки, заглянул в явно умирающий глаз и молвил:

— Вот, чёрт возьми. Не издохла. Ну, всё равно издохнет. Эх, доктор Медведталь, жаль хохлушку, ласковая была, хотя и хитрая.