Раздел Украины во благо украинцев

[Волгарь]

- Я несколько дней ходил по Львову с табличкой "Беженец из Николаева, побитый и преследуемый за защиту украинского языка", но никто ко мне даже не подошел. Только один мужчина предложил денег на пиво!

Анатолий Ильченко приходил в офис "Свободы", там ему сказали, что никого и руководства партии сейчас нет. Он оставлял свой номер телефона. Но никто так и не перезвонил. А на улице парни в палатке, которые раздают патриотические листовки, вообще назвали его ненормальным.

Какое крушение надежд и иллюзий... Чем-то он напоминает некоторых наших "старых" диссидентов, дорвавшихся до желанной Америки... и обнаруживших, что вся их "борьба за свободу" интересует только пару раз для интервью.

Ну, и нельзя не вспомнить:

- Вот, выходит, и вся цена твоей "свидомости" - за сребролюбие давиться и братьев треклясть. Пристроиться к чужому богатству; избавиться от друзей в беде - с барышом; и на памяти дедов, умерших в беду, барыш поиметь... Ты мыслишь, как одержимая алчностью блудница, тобой движут только жадность и похоть - а вовсе не высокие чувства. Ты говоришь о свободе - а сам ищешь богатого хозяина, чьи объедки изобильны, а обноски нарядны. А я ведь говорил, чтобы в поте лица добывал хлеб свой...

Упрямый Тарас заспорил:

- Не-е-е, я хороший. Я за Добро!..

- Да будет так, - спокойно сказал старик. - Иди же тогда туда, куда ты так хотел.

- В Европу?! - недоверчиво спросил Тарас.

- В Европу. Которой тебя коммунисты лишили.

И все трое вдруг исчезли.

...


Мир страшно опрокинулся, земля вылетела из-под ног. Тарас, обессиленный борьбой и сокрушительным поражением, покорно падал - утешая себя, что летит в Европу. Он перевернулся в воздухе на четвереньки, как падающий кот, надеясь разглядеть внизу нарядные квадратики рапсовых полей, россыпи уютных частных домиков под черепичными крышами, европейские автострады и острые трёхпалые белые ветряки - но почему-то ничего этого не было видно, только серая туманная муть. В лицо бил сильный встречный поток воздуха, в ушах свистело. Через некоторое время Тарас неожиданно вбился, страшно и очень больно, лицом в землю. Брызнула холодная грязь, пахнущая горелым навозом и угольным шлаком. Кругом было тихо. Оглушённый, он приподнялся, протирая залепленные глаза.

И тут же получил тяжёлым сапогом в лицо - гулко, с хрустом.

- Встать, пся крев!!! - оглушительно заорал в ухо визгливый голос. - Просимы бардзо до единой тысячелетней Европы!

...

...А вообще Тарас работает - каждый день по восемнадцать часов, ибо сильная экономика юбер аллес. И ещё - мечтает о белой повязке капо. Лет через милл... извините, через сто, герр официр обещал подумать на эту тему...

(с) Дмитрий Санин, "Оранжевое небо".

Так что - сколько-то времени походит, поймет, что "за мову" не подают - и арбайтен... если найдет, где и кем, потому как "профессиональных свидомых" там и своих достаточно.

Нормальных, встроенных в систему, обеспеченных жильем...