3-я школа Севастополя. Признание в любви.

[Божья Искра]

Евгений Васильевич ГМЫЗИН – «Мересьев», английский язык в старших классах…

Легендарный человек без обеих ног. У него ещё был инвалидский «горбатый Запорожец» с ручным управлением Любимым занятием у нас, уже в классе, эдак, в десятом, было поднять «Горбушу» на руки и затащить его в расщелину между женским летним туалетом и глухой стеной (за ней была какая-то метеостанция, как я помню). Гмызин выходит после занятий – а машины нет! И тогда «трудовик» Владимир Ильич МЕДКОВ сотоварищи - кочегаром из школьной котельной и НЕСТОРОМ/ физруком Василием Несторовичем Опанасенко - вытаскивали многострадального «Горбушу» из этой западни….

Гмызин любил наблюдать в окно за кипением школьной жизни. Увилит идущую по двору медсестру – Машу Дежурко - и скажет – «А вон идёт красотка Маша!». Весь класс срывается из-за парт, подбегает к окнам и кричит на весь двор – «МАША!!! МАША!!! МАША!!!»

Недели за две до окончания школы я бесцельно болтался по двору – в нашей английской группе не было занятий… Подошел к «гмызинским» окнам – прямо над мастерскими… Слышу – Гмызин что-то «парит» моим одноклассникам… Окна распахнуты настежь. Ну, тут я и сказал, достаточно громко – «Егор!». Мой одноклассник – Саня Егоров, в последующем командир ракетного катера на Камчатке и в Советской Гавани – ответил прямо во время – «Что?». – «Хочешь, я тебе покажу бутылку «Билямицина?» (вино такое было - «Биле мIцне», по 1руб. 07 коп.)… Весь класс взорвался от хохота, а я спрыгнул с подпорной стены в какую-то длинную кишку, что шла под окнами мастерской (3-я школа понимает, о чем я говорю), и убежал за угол здания… В окно высунулся «Гмызюка» и спросил у учительницы из группы продленного дня – «Роза Тихоновна! Вы не видели этого негодяя, который мне хотел сорвать урок?»… Роза Тихоновна меня не выдала. Правда, потом спросила – «Не стыдно тебе?»….