История – штука изменчивая. На протяжении двадцати лет политические режимы бывших республик СССР, а ныне самостоятельных и очень независимых государств, – были рафинированно русофобскими. Ни о какой объективности претензий речь не шла, просто куда как легче собирать электорат под лозунгами о коварных русских, испокон веков угнетавших разные свободолюбивые народы. В первые годы, когда ещё не прошла эйфория от внезапно свалившейся независимости, для душевного комфорта вполне хватало самого осознания абстрактной «свободы». Причем никто толком не мог объяснить, в чем же, собственно, она выразилась? Ну, разве что появились собственные паспорта, валюта, и посольства, да в отдельных регионах повседневное ношение национальной одежды вместо законного в эпоху урбанизации удивления стало преподноситься как редкая прогрессивность.
Прошли годы, как пишут в бульварных романах. Выяснилось, что, собственно, всё национальное достояние республик, которое давало рабочие места, поддерживало существование экономики любой «воссозданной» страны – есть наследие того самого жуткого СССР, построенное общим трудом, который в одиночку повторить непросто. Да к тому же является частью единого комплекса, который в разобранном виде работает куда как с меньшим эффектом. Никакой национальной идеи, которая была бы способна хоть как-то сцементировать общество в государствах вроде Украины и стран Балтии, – так и не образовалось, везде оно – общество – разделено на несколько лагерей. А русофобия, как стержень национального самосознания, проявила себя весьма неважным помощником в деле наполнения бюджета. Естественно, что лидеры не поясняли гражданам: за счет чего, по какой причине им будет житься хорошо? Всё базировалось на незатейливом тезисе, согласно которому стоит только отделиться, и всё как-то само собой наладится.
В Киеве национальные патриоты горланили о том, что вот теперь-то они, взяв народное хозяйство в свои, ранее угнетаемые, руки, в самое ближайшее время завалят хлебом и прочими разносолами половину земного шара. И даже казалось, что все предпосылки к тому на самом деле имеются. В наследство осталась мощная промышленная база, армия, выходы к морям и обширная территория, богатая полезными ископаемыми. В Прибалтике происходило то же самое, за исключением того, что вместо обещаний завалить всех хлебом там было... Хотя, что, собственно, было в Прибалтике, сказать сложно. В СССР это была витрина, где было почти как за границей.
Для любого ребенка особым поводом для гордости была фраза «А мне папа из Прибалтики привёз!». Игрушки и электронику делали и, правда, замечательные. Но представить, чем собирались удивлять Европу (например, близлежащую Германию) Латвия, Литва и Эстония никак не возможно. Объективно говоря, там вообще ничего нет интересного: ни ископаемых, ни серьёзной промышленности, ни научных центров. И за исключением леса, изрядно обмельчавшего янтаря и шпрот, предложить трём родственным государствам на продажу в больших масштабах особо нечего. Леса, кстати, по мнению, например, эстонских должностных лиц там столько, что если бы не извечное трудолюбие эстонских дровосеков, то страна заросла бы дремучими зарослями почище Амазонки....