ГЕРМАНИЯ ПОКВИТАЛАСЬ С МИГРАНТАМИ
В Германии вступили в силу новые правила для той категории беженцев, которых в ФРГ вполне официально называют не слишком вежливым, но весьма точным словечком
Geduldete (от названия их статуса
Duldung) — «те, кого терпят». На самом деле у этого слова есть и еще один перевод: «те, кого с трудом выносят». Однако о нем немцы предпочитают не вспоминать – все-таки политкорректность довольно сильно въелась в мозги среднего европейца, а уж немца – и подавно. Но как ни назови эти 190 тыс. невольных иммигрантов, находящихся в данный момент в Германии, суть остается та же: их и в самом деле с трудом выносят. Не потому, что испытывают к ним какие-либо враждебные чувства, а потому, что в стране, едва-едва выбравшейся из затяжного экономического кризиса, попросту уже не хватает средств, чтобы их содержать.
Дело в том, что категорию
Duldung в Германии получают иммигранты, привезенные сюда, к примеру, немецкими властями из «горячих точек», в которых действуют войска НАТО: таким образом в ФРГ попали боснийцы и жители конголезской провинции Итури, где солдаты Еврокорпуса защищали город Буния от нашествия повстанческих отрядов. Кроме того, в эту категорию входят те, кто ожидает решения властей, подав свои документы на предоставление политического убежища. Подобные вещи затягиваются порой на годы, причем все это время «терпилы» не имеют права, по сути, ни на что: они не могут работать, они не могут снимать квартиру там, где им хочется... Ничего они не могут. Их дети, правда, имеют право учиться в немецких школах, однако в любой момент эта учеба может быть прекращена: стоит властям отказать соискателям в предоставлении вида на жительство или стоит немецкому руководству решить, что в местах исхода обстановка нормализовалась – и Duldung тут же заканчивается: пора собирать чемоданы.
Так произошло пару лет назад с боснийцами: правительство Германии решило, что у них на родине уже все успокоилось настолько, что можно отправлять их восвояси... Да не тут-то было. Подлежащие возвращению ни в коем случае не хотели обратно. Они устраивали одну демонстрацию за другой, писали петиции, обращались в Европейский суд по правам человека... А кое-кто попросту не стал дожидаться, когда полиция вручит им билеты на самолет, и исчез в неизвестном направлении – по слухам, в другие страны Евросоюза, не собравшиеся еще отправлять на Родину своих «гостей».
Положение осложняется еще и тем, что у многих попавших в благополучные европейские подобным образом попросту не было никаких документов. Им выдавали временные серые «проездные документы», заполненные с их же слов, по которым они и жили. Так что тем, кто решил перебраться в другие страны, требовалось лишь «потерять» свои «серокожие паспортины» и придумать себе новые имена и «малые родины».
Тем не менее несколько тысяч боснийцев были возвращены домой, снабженные вослед благими пожеланиями радушных хозяев и солидными даже по европейским меркам суммами «подъемных», чтобы было на что обосноваться. Однако, посчитав количество принятых и количество отправленных, немецкие компетентные органы с немалым изумлением обнаружили, что тех, кто все еще остался в Германии после всех процедур оказалось не только не меньше, чем их было в момент приезда – но даже больше.
Немцы – народ аккуратный, арифметику привыкли почитать за науку точную. Если в результате простого вычитания разница оказывается больше, чем была раньше сумма – значит, что-то получилось не так. Результаты проведенного расследования потрясли немцев: оказывается, с самого начала в ФРГ из общего количества боснийцев меньше половины были боснийцами. Более половины «спасенных» от ужасов войны оказались... румынскими цыганами, прослышавшими о том, что из Боснии будут эвакуировать людей, и вовремя перебравшимися в охваченную войной страну – как раз к началу эвакуации.
Когда это было обнаружено, «новые боснийцы» перестали притворяться и устроили грандиозную сидячую манифестацию перед земельным парламентом Северного Рейна – Вестфалии в Дюссельдорфе. Теперь они обвиняли немецкие власти, желающие их депортировать, ни много ни мало – в следовании традициям нацистского Рейха и геноциде цыган. Примечательно, что тогда, в 2003 году, власти пошли на попятный и оставили 5 тыс. лжебоснийцев в ФРГ. Правда, на тех же правах – тех, кого едва терпят.
Однако на этом боснийская эпопея не завершилась. Весьма значительная часть тех, кто был отправлен восвояси, вдруг каким-то образом вновь материализовалась в Германии – снова без документов, зато с совершенно новыми именами. Полученные от щедрот немецкого правительства (а точнее – немецкого налогоплательщика) деньги те из них, кто попроще, успели потратить, а те, кто подальновиднее – привезли с собой и использовали для... скорейшего брака с гражданами ФРГ. Приличное количество кельнских и дюссельдорфских пьянчуг и наркоманов обзавелись, таким образом, некоторой суммой евро и новыми, с иголочки, боснийскими женами, которые, впрочем, совсем не рвались жить со своими свежеиспеченными благоверными, а предпочитали изменять им с прежними мужьями. В качестве жен немецких граждан они получали право на работу, однако воспользоваться им не торопились. Их официально безработные экс-супруги каким-то образом ухитрялись иметь достаточное количество денег, чтобы прокормить хоть и бывшую, но все же семью.
Таких историй можно рассказать великое множество. Нельзя утверждать, что все, кто находится в Германии на правах «тех, кого терпят», так уж рады подобному существованию. Есть семьи, по 15 лет живущие на чемоданах в ожидании выдворения. Есть семьи, члены которых оказались разлучены: как поется в песне, «дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону».
Однако с последней декады ноября и страданиям, и ухищрениям мигрантов пришел конец. Премьер-министры всех шестнадцати немецких земель, собравшись на очередную конференцию, единодушно решили, что отныне на подведомственных им территориях будут иметь право оставаться лишь те из «терпеливых», кто найдет постоянное место работы. Для поисков такого места 190 тыс. беженцев этой категории дается время до сентября 2007 года. Кто не найдет – отправится восвояси.
Трудно сказать, насколько действенной окажется эта мера. Полиция полагает, что в результате премьерской решительности количество нелегалов в стране резко увеличится – так же, как и уровень преступности, связанной с этими категориями жителей. Мало того – шансов найти постоянную работу у многих беженцев попросту нет, хотя отныне они, как минимум, имеют на это право. Но за работодателями остается право им эту работу не давать. И трудно винить работодателей в том, что они не горят желанием брать на работу человека, знающего от силы пару слов по-немецки (курсы языка им до сих пор были попросту не положены), обладающего разве что навыками работы крестьянина середины прошлого века, да еще и с непонятным серым не то паспортом, не то справкой... Такого возьмут разве что в разнорабочие, в «ударники кому-нести-чего-куда», однако сколько разнорабочих могут пригодиться в высокотехнологичном немецком производстве?
Тем не менее немецких премьеров подобные соображения вовсе не беспокоили – они всего лишь хотели сократить расходы, которые вот уже более десятка лет тяжким бременем ложатся на бюджеты их земель. Так как решение вопросов, связанных со статусом
Duldung, согласно принципу немецкого федерализма, относится к числу их прерогатив, то и федеральное правительство вмешиваться не собирается. Единственная надежда беженцев – Конституционный суд Германии, однако, по оценкам юристов, в данном случае у них нет шансов выиграть подобное дело. В заключение заметим, что подобное регулирование – беспрецедентно в масштабах Евросоюза. Ни «закрывшаяся» недавно для эмигрантов Голландия, ни давно уже не слишком-то гостеприимная к новичкам Франция, пик миграции в которую пришелся на 80-е годы XX столетия, не говоря уже о восточных «новичках» ЕС, куда беженцы не особо стремятся попасть ввиду отсутствия там достойной упоминания социальной системы, до сих пор не принимали столь драконовских мер. Однако своим решением немецкие власти, похоже, указали путь коллегам из других стран Евросоюза.
Европа продолжает задраивать люки.
Россия кормит весь бывший СССР. Такой вывод напрашивается из данных Центробанка о денежных переводах гастарбайтеров из России за второй квартал 2006 года. В страны СНГ они отправили $1 млрд. 162 млн. А обратно из бывших советских республик к нам вернулось почти в 10 раз меньше - $139 млн.
