Цитата:
Сверхдержава на глиняных ногах
("The Washington Times", США)
Марк Стейн (Mark Steyn), 08 июня 2009
Если бы General Motors объявила себя банкротом, скажем, год назад, это стало бы главной новостью на целую неделю. Однако от немыслимого до неизбежного - один шаг, и к тому времени, когда банкротство действительно произошло, рынок практически не отреагировал на это известие, а СМИ обсуждали в основном президентское 'обращение к мусульманскому миру'.
На самом деле эти две новости - лишь эпизоды одной и той же истории, моментальные снимки из фотохроники под названием 'закат гипердержавы'. Прошло то время, когда GM считалась символом американского могущества - помните, 'что хорошо для General Motors, то хорошо для США' и т.д. и т.п.? Но на самом деле сегодняшняя судьба этой компании символична как никогда: подобно GM, американское государство тратит больше, чем зарабатывает, и с большой помпой берет на себя заведомо невыполнимые социальные обязательства. У GM 95000 рабочих, но медицинской страховкой она обеспечивает до миллиона человек. Это уже не деловое предприятие, а гигантский 'собес' с пристегнутым к нему крохотным и убыточным коммерческим сектором. Так что же, если GM потонет, то и Америка тоже?
Что характерно: ответ никого не волнует. Наш приятнейший во всех отношениях президент выступил с речью во время зарубежного турне. Или, если верить заголовку официального пресс-релиза, размещенного на сайте Госдепартамента, 'Обама говорит с мусульманским миром из Каира'.
Давайте задержимся здесь на минутку. Разве не любопытно, с какой легкостью словосочетание 'мусульманский мир' срывается с губ либералов-прогрессистов, адептов светского государства, у которых бы язык не повернулся произнести 'христианский мир'? Если этих сверхбдительных часовых, держащих на замке границу между церковью и государством, и отвергающих второе словосочетание, ничуть не смущает первое, это означает одно: они признают - ислам не только религия, но и политический проект.
Существует ведь Организация 'Исламская конференция': ее страны-участницы уже составляют в ООН крупнейший блок солидарно голосующих государств, и при этом ряды АИК постоянно пополняются новыми членами. Можете ли вы себе представить, чтобы кто-нибудь предложил создать 'Христианскую конференцию', которая проводила бы саммиты с участием глав государств и правительств, и имела собственную фракцию в международных государствах? Нет, конечно, ведь 'христианского мира' просто не существует: большинство стран Европы сегодня можно назвать 'постхристианскими', а Америка, как ничтоже сумняшеся заметил Обама в интервью одному европейскому журналисту на прошлой неделе, является 'одной из крупнейших мусульманских стран мира'. Не пора ли подавать заявку на членство в АИК?
Полагаю, 'позитивное' истолкование всего этого должно выглядеть так: в качестве главы последней сверхдержавы Обама решил проявить немного снисходительности - и что в этом дурного? Так, в своей каирской речи он похвалил мусульман за изобретение алгебры и процитировал один из наименее кровожадных пассажей Корана. Мне припомнился эпизод из долгой истории упадка империи Габсбургов, когда наследного принца Рудольфа и его любовницу нашли мертвыми в императорском охотничьем замке Майерлинг - то ли это было двойное самоубийство, то ли нечто еще более мрачное. К счастью, в бродвейском мюзикле по мотивам этой истории все заканчивается куда счастливее: влюбленная парочка не умирает, а эмигрирует в Америку и живет себе счастливо на ферме в Пенсильвании.
Недавно мой старый товарищ Стивен Фрай (Stephen Fry) выступил в британском Королевском географическом обществе с остроумной лекцией о популярной американской поговорке 'если судьба преподнесла вам лимон, сделайте из него лимонад'. Смысл здесь такой - если у вас на руках оказалось нечто кислое и неприятное на вкус, добавьте сахару и продайте то, что получилось. Именно так президент поступил с исламом: подсластил и попытался 'продать'.
Тем не менее его речь произвела впечатление на многих консерваторов, включая Рича Лоури (Rich Lowry), моего глубокоуважаемого редактора в National Review: как вы понимаете, 'глубокоуважаемый' - это необходимая оговорка перед тем, как врезать боссу ногой в пах. По мнению Рича, президенту удалось добиться своей главной цели: 'По сути Обама хотел сказать мусульманскому миру - мы уважаем и ценим вас, вашу религию и цивилизацию, и все, чего мы просим - это чтобы вы в ответ перестали нас ненавидеть и убивать'.
Но это слишком узкое понимание вопроса. Зачем убивать человека, если он заранее готов капитулировать? И нет нужды ненавидеть того, кого вы уже всей душой презираете. Те мусульманские 'властители дум', что посмекалистей, не проявляют ни малейшего желания ютиться в вонючей пещере в горах Гиндукуша, ходить в одну уборную с десятком умственно отсталых пастухов, и прикидывать, как бы им взорвать Эмпайр Стейт Билдинг. Тем не менее у них с 'пещерными людьми' одни и те же главные цели - в частности, стремление расширить пределы 'мусульманского мира' и поставить ислам вне критики (что проявилось, в частности, в демарше относительно запрета 'богохульства' на уровне ООН). 'Нетеррористическое' наступление ислама - серьезный вызов западным принципам свободы и плюрализма.
Когда же Обама перешел от общих реверансов в адрес ислама к конкретике, подтекст его слов - безволие Америки - проявился со всей наглядностью. Прикрываясь мультилатерализмом и тезисом о 'нравственной эквивалентности', он по сути заявил во всеуслышание о слабости США: 'Ни одно отдельное государство не вправе решать, какие страны могут обладать ядерным оружием'. Возможно, говоря 'ни одно отдельное государство', он подразумевает, что правом решения на сей счет обладает 'мировое сообщество', то есть Совбез ООН, то есть 'большая пятерка' его постоянных членов. Это, в свою очередь, означает, что Китай и Россия будут и дальше вести свои закулисные игры, а Британия и Франция в отсутствие американского лидерства сепаратно договорятся с ядерным Ираном, ядерной Северной Кореей и любыми другими 'чокнутыми государствами', которым вздумается к ним присоединиться.
В то же время 'отдельное государство' явно считает себя вправе указывать другой стране все, что угодно, если, конечно, эта страна - 'гнездо сионизма'. Ведь Хилари Родхэм Клинтон (Hillary Rodham Clinton) только что выдала 'руководящие указания' Израилю относительно поселений на Западном берегу: 'расширение поселений надо прекратить - причем всех без исключения, без каких-либо оговорок насчет 'форпостов' или 'естественного роста населения''. Никакого 'естественного роста', г-жа госсекретарь? По этой логике, если у вас с вашей половиной родился ребенок, вас следует отправить бабушку 'с вещами на выход'. Вот только куда ей податься, скажите на милость: в Тель-Авив? В Бруклин? Или еще куда?
С легкостью необыкновенной администрация поддержала позицию 'мусульманского мира' по отношению к тем немусульманам, что находятся на 'землях, принадлежащих исламу': этим иудаистским и христианским сообществам предлагается выбор - либо 'заморозиться', либо 'ужаться', но ни в коем случае не расширяться. Готов ли Обама, к примеру, 'запретить естественный прирост' полуторамилионному мусульманскому населению Израиля? Нет, не готов. Но при этом администрация поддерживает исповедуемый 'мусульманским миром' принцип 'одностороннего культурного многообразия': ислам может чувствовать себя вольготно на Западе, но иудео-христианское пространство на Ближнем Востоке должно неуклонно сжиматься.
И так далее - по всем пунктам. Как и GM, Америка 'слишком велика, чтобы позволить ей утонуть'. Она и не утонет - по крайней мере в ближайшее время. США будут влачить 'закатное' существование, безвольное и бессильное, впадая в 'общегосударственный маразм', теряя способность идти в ногу с развитием событий и связь с собственным прошлым. Впрочем, время от времени Америка еще будет в состоянии изрекать высокие слова, пусть и не подкрепленные серьезным содержанием, - воля людей, мир, справедливость, процветание - вроде тех, которыми пестрила каирская речь нашего президента.
Куда актуальнее звучит фраза из последнего номера Foreign Affairs: авторство принадлежит Лесли Х. Гелбу (Leslie H. Gelb), почетному профессору Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations). Вообще-то Гелб - трезвомыслящий, благоразумный выразитель догматического 'общепринятого мнения'. Тем не менее, рассуждая об упадке Америки, он отмечает: 'Мы допустили ухудшение качества нашей экономики, инфраструктуры, государственного образования и политической системы. Результатом стало ослабление нашей экономической мощи, дряхление нашей демократии и торжество заурядности'.
Последнее замечание особенно важно: великая держава может вынести многое, но только не 'торжество заурядности'. Богатая страна, живущая за счет культурного капитала, накопленного в славном прошлом, сумеет какое-то время избегать неизбежной встречи с судьбой - но не до бесконечности. И те слова, что мы слышали в Каире, произносил слабеющий, надтреснутый голос сверхдержавы на глиняных ногах.
