Хорошие новости для всех, кому дорога евровалюта. Евро не умрет, «неприкосновенная» конституция ЕС будет «подретуширована», бюджет ЕС ограничен в росте, а вот нарушителям финансовой дисциплины внутри Еврозоны жизни, напротив, не будет. Таковы новости с последнего
саммита Евросоюза.
Даже для Брюсселя, где обход правил поведения и внутренних установлений – это высокое искусство, нынешний саммит ЕС 16-17 декабря есть нечто необыкновенное. Надо обладать особым мастерством, чтобы так элегантно и тонко, как было сделано, обойти законодательно закрепленные в договорах о ЕС правила и внести изменения в Лиссабонский договор о реформе – конституцию ЕС, без всяких национальных референдумов и прочей «демократической волокиты».
Еще ни один саммит ЕС в 2010-м не заканчивался на таком подъеме. А было этих саммитов, вместе с последним, ровно семь. Обычно проходит два – весенний и осенний. Но финансовая нестабильность в еврозоне,
полубанкротство Греции, потом Ирландии (и близость к этому Португалии и Испании) заставили лидеров союза проводить консилиумы гораздо чаще. Больно много в ЕС больных.
На саммите, можно сказать, окончательно оформились границы финансово отсталых «окраин» ЕС. В периферийные экономики попадают теперь Италия, Испания, Греция, Португалия и Ирландия (это - не считая всего востока), балансирующие на грани суверенных дефолтов.
Все на защиту евро!
Поскольку всех за пределами Большой Европы интересовала единственно лишь судьба европейской валюты, то можно сразу сказать: слухи о возможной кончине преувеличены – Германия и Франция не дадут валютной основе европейской интеграции ни умереть, ни болеть из-за безответственности «периферийных грешников».
«Страны ЕС сделают все необходимое для обеспечения стабильности евро». В устах президента ЕС Хермана Ван Ромпея такое подведение итогов, да еще с учетом всего происходящего в зоне, прозвучало сильнее, чем: «Все как один на защиту евро!».
В Брюсселе было решено трансформировать образованный в мае временный Европейский механизм финансовой стабилизации (750 млрд евро) в постоянный Европейский механизм стабилизации. Он начнет работу с 2013-го.
Единым «банком взаимопомощи» или фондом помощи отстающим (функции именно таковы) этот финансовый агрегат никто не называл и не называет. По той простой причине, что, по Маастрихтским соглашениям, одному члену группы евро запрещено выкупать долги другого члена группы евро. Чтобы не насаждать иждивенчества. На самом деле механизм - это как раз и есть мешок с деньгами для «несостоятельных».
Это только простым смертным может казаться, что как ни назови сундук с деньгами, он все равно останется сундуком с деньгами. Юристам Еврокомиссии и всем дипломатам ЕС пришлось очень долго ломать голову над тем, как этот самый сундук «протащить» в конституцию, чтобы она сама этого не заметила. Тяжелый был труд: над тремя строчками поправки почти месяц билась специальная группа во главе с президентом.
Зря все же европейцы так не любят брюссельскую бюрократию. Кто бы еще мог сплести такую вот ажурную поправку к конституции, где нет ни слова о финансовых фондах помощи, но которая на самом деле подводит под них фундамент - тверже бетона на арматуре:«страны-члены, чьей валютой является евро, могут создавать механизм стабильности и приводить его в действие, если он абсолютно необходим для защиты стабильности еврозоны в целом…»
Теперь эту поправку будут принимать по специальной упрощенной процедуре. Для согласования достаточно консенсуса всех лидеров ЕС (он уже достигнут) и ратификации парламентами стран-членов. Без всяких референдумов. Процесс пойдет в 2011-м, когда поправка будет окончательно утверждена на очередном саммите ЕС, затем начнется период ратификаций национальными парламентами, и 1 января 2013-го года временный фонд должен быть сменен постоянным. Такого же размера.
Границы европейской периферии
Поправка более всего нужна была Германии. Дома у Ангелы Меркель оппозиция очень недовольна тем, что деньги налогоплательщиков идут на оплату бюджетного расточительства безответственной «южной» или «кельтской» прослойки ЕС. Временный механизм помощи – это одно, а постоянный – совсем иное. На канцлера Германии Ангелу Меркель противники уже угрожали подать в конституционный суд за трату немецких денег на помощь грекам: если такого не прописано в конституции ЕС, то, значит, это есть нарушение закона.
Меркель же лучше всех других понимает, что спасать «периферию» придется. Либо еврозона рухнет вообще. И поэтому главный смысл всего произошедшего ныне в Брюсселе - в спасении цементирующей основы евро.
Это только малосведущим кажется, что проститься
с Грецией, или Ирландией, или с Португалией, и выкинуть их из системы евро – не такая уж и сложная хирургия. Как отрезать гангрену – организму будет легче. В будущем – может, и так. Но сейчас, когда гангрена зашла так далеко, резать по частям уже невозможно.
Убрать из зоны евро несколько составляющих в сегодняшнем финансово изменчивом мире, это примерно то же самое, что в построенном мосте пытаться заменять раствор, «склеивающий» балки и фермы. Упадет. А если обрушится евро, то - хотя в зону и входят только 16 из 27 стран ЕС - пострадают на самом деле все. Банковские системы ЕС это настолько связанная система финансовых артерий и капилляров, что сбой в одной части вызовет блокировку в другой.
Архитектором этого нового механизма, была, естественно, Германия. И если все, что задумано, будет сделано, то и дисциплина в зоне евро и сам евро обретут большую стабильность.
И дело здесь даже не столько в самом факте создания «фонда для полубанкротов». Это только часть объявленного механизма. Немцы готовятся внедрить в механизм еще и требование о том, чтобы частные кредиторы (банки) несли на себе и часть политических рисков, были готовы к потерям по займам суверенных клиентов (государств), которым нечем оплатить кредит. Это, во-первых, защитит экономически сильных членов ЕС - Германию, Францию - от необходимости покрывать «растраты» периферийных нарушителей полностью. Такого рода упражнения никогда не нравятся избирателям дома. Во-вторых, по идее, это должно отучить «финансово больных» от привычки «копить кредиты» - слишком будет дорого, с учетом процентов еще и по политическим рискам.
