- WELT ONLINE: В конце 2009 года вступил в силу Лиссабонский договор. А сейчас открыто ведутся разговоры о развале еврозоны и даже Европейского Союза. Что произошло?
- Кризис Европы начался раньше. Мотор Европы, то есть немецко-французский брачный союз, уже давно не функционирует, однако политики не хотят этого признавать. Этот брак распался, так как
Берлин расстается с Парижем и поворачивается в сторону Москвы. В этом корень проблемы. Во Франции это называется «le retour aux fundamentaux» ( «fondamentaux – прим. перев.), то есть возвращение к фундаментальным основам. Я не имею в виду, как это делают некоторые поляки, возвращение к пакту Гитлера-Сталина, я имею в виду возвращение к 19-му веку.
- Этот упрек можно было бы сделать в адрес Герхарда Шредера – союз с Путиным, газпромовский трубопровод Nord Stream и так далее. Но вы ведь не считаете, на самом деле, что Ангела Меркель проводит такую же политику?
- Именно так я и считаю. Я надеялся, что она немного изменится, однако Nord Stream остается, к этому добавляется еще и «Южный поток», есть и другие вещи.
Возьмем, к примеру, сотрудничество при строительстве атомных электростанций между концерном Siemens и французской фирмой Areva. Siemens отказался от него и теперь строит атомные электростанции вместе с одним из российских олигархов.
В настоящее время мы конкурируем друг с другом по всему миру – Франция с одной стороны, Германия-Россия с другой. Это нечто новое. Раньше правительства смогли бы найти какое-то компромиссное решение.
- Siemens – это не государственное предприятие. Сам концерн может свободно выбирать, с кем ему сотрудничать.
- Естественно. Однако правительства, тем не менее, всегда обладают определенным влиянием. Они просто не хотели его использовать. Впрочем, это только один из симптомов. В Европе нет общей энергетической политики. А
Германия работает с Россией в энергетическом секторе, хотя Украина, прибалтийские страны, Польша были с этим не согласны. Германия их вообще не спросила.
- Получается так, что держание за ручки между Колем и Миттераном в конечном итоге оказалось иллюзией?
- У политиков всегда много иллюзий, и самая большая из них состоит в том, что именно они творят историю. Но тогда и единство было прочнее, чем сейчас. Возьмем проблему Греции. Все граждане еврозоны будут вынуждены заплатить за то, что немецкое правительство в течение нескольких месяцев не могло принять решения о помощи грекам. А почему? Потому что предстоят выборы в земле Северный Рейн – Вестфалия. Теперь мы, европейцы, будем вынуждены заплатить в три раза больше, чем это можно было бы сделать, скажем, три месяца назад. Германия права, не испытывая восторга по поводу того, что надо платить за греков. Но все мы также правы, когда мы не испытываем восторга от того, чтобы расплачиваться за предвыборную борьбу в Германии. А за этим скрывается то, что
Германия не мыслит больше в рамках Евросоюза. У Германии теперь есть новый горизонт. В средствах массовой информации формируется негативное отношение к Греции.
Дело в том, что будущее для Германии – это не Греция. И не Франция. Будущее для Германии – это модернизация России. Это вековая перспектива. Она восходит ко временам Екатерины Великой, немецкой принцессы…
-
…чей портрет находится на рабочем столе госпожи Меркель.
- А других портретов на столе нет. Но это же свидетельствует о наивности. Екатерина не была просвещенным деспотом. Деспотом, да. Но просвещенным ли? Три раза она делила Польшу. Она боролась против революции, а также против свободомыслия в России. Недалекие философы в парижских салонах были без ума от Екатерины. Но после того, как Дени Дидро съездил в Россию, у него все эти восторги исчезли, о чем он и написал. Но это так, кстати. Индустриализация России в 19-ом веке находилась в руках балтийской аристократии и немцев. Я не собираюсь это осуждать, но было бы наивно пытаться повторить это сейчас.
- Почему?
- Правление Путина проблематично, по крайней мере не очень дружелюбно по отношению к предпринимателям, и это всем известно. Однако здесь мы имеем дело с идеологически обусловленной наивностью. В данном случае мы видим, как объединяются, с одной стороны, пацифизм, то есть стремление к миру, а также настроения против атомной энергии –
атомные электростанции будут строиться за Уралом, а Германия будет жить без ядерной энергетики на русской нефти и природном газе. Не на энергии атома, как это делает Франция. С другой стороны деловая заинтересованность. Здесь мы видим стратегический союз между «зелеными» и промышленностью. Это своего рода неоколониализм, который недооценивает цинизм Кремля и полагает, что модернизация означает демократизацию.
Сообщение от Борис
Ответить с цитированием
