- В свете недавнего визита президента России на торжества в Нормандию могут ли наши отношения получить новый импульс?
- В любом случае я на это надеюсь. На протяжении многих лет я ратую за углубление отношений между Францией и Россией. Нас исторически связывала дружба, и со многих точек зрения - геополитически, стратегически, цивилизационно - у нас есть все основания поддерживать и развивать эти отношения.
Франция не должна подчиняться логике холодной войны, которая была навязана Евросоюзом и привела к охлаждению взаимных связей без какой-либо веской причины.
Я убеждена, что Россия и Франция должны углублять отношения во всех сферах. Это касается в том числе и культуры. Я была поражена, услышав от представителей Санкт-Петербурга, что наши отношения с российской Северной столицей сейчас менее насыщенные, чем в советские времена. Разумеется, следует развивать связи в экономике, энергетике. Как мне довелось узнать от российских руководителей, Россия уже несколько десятилетий предлагает свои энергетические услуги Европейскому союзу, но переговоры так и не дали результатов. Это контрпродуктивно, тем более на фоне подписанных Россией соглашений с Китаем, Южной Кореей. Что касается защиты наших ценностей, цивилизации, мы имеем все основания идти рука об руку. Экономика, культура, все должно подталкивать нас поддерживать отношения и их развивать.
- Франция продолжает испытывать давление со стороны США, которые возражают против поставок России вертолетоносцев "Мистраль". Как вы относитесь к подобному нажиму со стороны Вашингтона?
- Я не могу не реагировать.
Отказ от поставок "Мистралей" был бы абсолютной глупостью. Это было бы экономическим абсурдом и проявлением ненадежности в торговых связях. Это было бы крайне предосудительно для Франции. Она бы предстала как партнер, не соблюдающий своих обязательств и способный в одночасье отказаться от ранее данных обещаний. И это при том, что половина стоимости контракта по "Мистралям" уже оплачена Россией, а у нас - огромные экономические проблемы и полным ходом идет деиндустриализация. В таких условиях
подобный отказ лишен всякого смысла.
Франция должна быть свободной, независимой страной, которая не принимает приказов ни от кого - ни от Вашингтона, ни от Берлина, ни от кого-либо еще. Я поэтому выступаю за то, чтобы этот контракт был реализован.
- Если вернуться к отношениям Франции и России, как вы относитесь к идее создания в Европе общего экономического и политического пространства, частью которого были бы Евросоюз и Россия?
- Это также и наш проект. Ведь мы уже давно говорим о горизонтали от Бреста (порт на Атлантическом побережье Франции) до Владивостока. Такой видел Европу генерал де Голль, и мы разделяем эту идею. Это была бы "Европа наций", которая включала бы, разумеется, и Россию.
Мы исходим из того, что в такой Европе каждая страна должна сохранить свой суверенитет, свою свободу. Кроме того, эта Европа должна быть основана на проектах сотрудничества, которые, к слову, хорошо развивались в прошлом: "Эрбас", "Ариан".
Мы хотим именно такую Европу, которая не была бы наднациональной структурой, несколько тоталитарной, поскольку она не слушает народы. Она строится без учета мнения наций, и даже порой против их воли. Мы видели это во время референдума по европейской конституции в 2005 году.
Эту идею мы отстаиваем уже многие годы.
Мы в Национальном фронте выступаем против атлантического единомыслия. Я не веду войны с США, вообще не веду войны с кем-либо, я просто хочу, чтобы нам позволили быть свободными и защищать свои интересы. Я считаю, что в интересах Франции построить хорошие, многоплановые отношения с Россией.
- Новые киевские власти продолжают свою военную операцию на востоке Украины, которая приводит к жертвам среди мирного населения. Как вы объясните очевидное бездействие мирового сообщества в отношении этих акций Киева?
-
Позиция мирового сообщества непоследовательна. И я вижу в этом определенную непорядочность. Я была потрясена молчанием мирового сообщества по поводу убийств гражданского населения на востоке Украины.
Думаю, что
в этой ситуации мировое сообщество ошиблось в очередной раз. Должна сказать, что ему вообще свойственно часто ошибаться в международных вопросах. Оно ошиблось в Ливии, ошиблось в Сирии, ошиблось на Украине и т. д. Но проблема в том, что во всех этих случаях гибли люди.
Я надеюсь, что мировое сообщество окажет давление сегодня на Киев, чтобы он размежевался со своими радикальными элементами, я имею в виду прежде всего "Правый сектор" и другие подобные вооруженные формирования.
И, в конце концов, почему бы не рассмотреть то, о чем многие, включая президента России Владимира Путина, говорили с самого начала? Я говорю о предложении о федерализации Украины, чтобы она могла остаться единой. Это позволило бы населению на западе республики, которое смотрит на Запад и имеет на это право, жить вместе с населением востока страны, которое смотрит на Восток и имеет право так поступать.
- Не кажется ли вам странным, что Европейский союз во всем поддерживает киевские власти и требует односторонних уступок от России, в том числе на переговорах по газу?
- Это, безусловно, парадокс.
Очевидно, что Евросоюз в целом ряде ситуаций защищает интересы США. И это печально, ведь если бы Франция оставалась независимой в дипломатическом плане, она как раз могла бы уравновесить ситуацию, но она больше не может играть какой-либо роли, поскольку теперь лишена голоса. Она безмолвна уже многие годы, и я об этом сожалею и стараюсь на своем уровне представить несколько иное видение событий на Украине. Со своей стороны, я и мой коллега по Европарламенту Эмерик Шопрад пытаемся внести свой вклад, отстаивая эту позицию.
Украинские власти отказываются вести конструктивный диалог, поскольку чувствуют поддержку. Вы знаете,
Евросоюзу лучше удается создавать проблемы, чем их урегулировать. Я думаю и говорю об этом вслух:
Евросоюз выступил на Украине в роли этакого "пожарного-поджигателя". В частности, допустил своего рода шантаж, заявив, что Украина, заключая соглашение о кооперации с ним, должна разорвать отношения с Россией. Таким образом, было подлито масло в огонь, прямо на линии разлома на Украине.
Я не уверена, что сегодня даже при всем желании они смогут что-либо предпринять. В интересах же США оставить Россию в положении вечного обвиняемого, продолжить ее "демонизацию". Все, что делает или не делает Россия, что бы она ни заявляла, в чем бы ее ни подозревали, - все это при любых условиях осуждается. Но я думаю, что все-таки настроения меняются, и долго играть в подобную игру не удастся.
- Тем временем НАТО продолжает расширяться на восток, вовлекая в свою орбиту страны бывшего Советского Союза. Совместим ли этот подход с интересами Франции?
-
НАТО - это средство для США подчинить в военном, а значит, и политическом отношении целый ряд стран. Как вы знаете, мы выступаем за выход из НАТО. Таким образом, наш проект совершенно последователен. Я помню, когда речь шла о противоракетном щите во Франции, один политический руководитель в ответ на вопрос о том, для защиты от кого нужен такой щит, сказал: "Китай". Все эти действия воспринимаются только враждебно. И это вполне понятно. Ведь такое поведение не назовешь дальновидным ни со стороны Евросоюза, ни со стороны Франции, которая не способна выразить какую-то иную позицию. Отчасти так поступает Германия, но лишь отчасти.
- Как вы относитесь к возможному заключению договора о Трансатлантическом партнерстве, переговоры о котором сейчас активно ведут ЕС и США?
- Я абсолютно против. В первую очередь потому, что под угрозой оказываются интересы Франции, а для меня интересы Франции, французов - во главе угла. Всякий раз, когда возникает какой-либо вопрос, я сразу спрашиваю себя: "А хорошо ли это для Франции?"
В Трансатлантическом договоре нет ничего хорошего для Франции. Он несет в себе многочисленные опасности. Это угроза разорения нашего сельского хозяйства, нашей промышленности, угроза нашему общественному сектору. Я также думаю, что это политический инструмент для Соединенных Штатов, чтобы окончательно пристыковать Евросоюз к США. И следствием этой экономической стыковки станет со всей очевидностью политическая стыковка, как это всегда бывает с Соединенными Штатами.
Можно с пониманием относиться к тому, что делают США, не выражая никакой враждебности. Я понимаю, что они делают. Они отстаивают свои интересы. Поэтому
у меня больше претензий к нашим руководителям, которые не способны понять, что нужно защищать интересы Франции и французов. Мои претензии, таким образом, направлены скорее именно в их адрес, чем в адрес Соединенных Штатов. Поскольку я знаю, что цель США - защищать интересы американцев. Однако интересы Франции и Америки в ряде случаев противоречат друг другу. Можно все это очень спокойно объяснить, и когда приходит осознание этого, возникает понимание того, что нужно делать и что делать не стоит.
Трансатлантическое соглашение принимать не стоит.
- Как можно объяснить в этом свете столь мощное давление Вашингтона на банк BNP Paribas, с которого требуют рекордный штраф?
- Происходящее очень легко понять. Франция это союзник, который более неспособен сказать "нет". То есть это не союзник, а невольник. Союзник - это тот, у кого есть выбор, а у Франции выбора больше нет. Потому что ее руководители сделали выбор в пользу того, чтобы при любых обстоятельствах подчиняться американским интересам. Это вызывает сожаление, но опять-таки я осуждаю в первую очередь наше руководство, а не американцев. Удастся ли урегулировать инцидент? Наверняка будут переговоры.
- На майских выборах в Европарламент Национальный фронт добился большого успеха. Каковы ваши планы на президентские выборы 2017 года, будете ли вы баллотироваться?
- Сейчас я не могу вам ответить. Надо подождать съезда нашей партии, который предстоит в ноябре этого года. Я всегда говорила и не отказываюсь от своего мнения: кандидатом в президенты от партии должен быть тот, кто занимает пост ее председателя. Таким образом, если члены Национального фронта вновь изберут меня в ноябре, я, естественно, буду баллотироваться на президентских выборах 2017 года. В этом случае моей целью будет победа на выборах.
Мне не нравятся бесполезные действия, я бьюсь за то, чтобы воплотить свои идеи в жизнь, но для этого нужно выиграть. Два года назад я заявила, что в течение ближайших десяти лет Национальный фронт придет к власти. Это произойдет либо через три года, либо на выборах 2022. Учитывая скорость, с которой ухудшается ситуация во Франции, чем скорее это произойдет, тем лучше. Мы создадим условия, чтобы французский народ объединился вокруг последовательного, цельного проекта, ясного, ответственного. Мы ничего не скрываем, не скрываем наших альянсов, не скрываем наших позиций в том, что касается геополитики по международным вопросам. Не скрываем наш экономический проект. Мы все выкладываем на стол и пытаемся убедить французов в необходимости снова стать свободным народом.
- Вы формируете фракцию в Европарламенте. Какими будут ваши главные требования в отношении Европы?
- Во время европейских выборов я четко обозначила позицию.
Моя цель - полное преобразование Европы, а следовательно - демонтаж Евросоюза. Самый главный вопрос заключается в том, можно ли улучшить Европейский союз, можно ли его усовершенствовать. Я в это не верю. Мне кажется, что он подобен Советскому Союзу, если угодно. Безусловно, можно сохранить Евросоюз, если он вернет государствам суверенитет, позволит восстановить внутренние границы, откажется от евро. Хорошо, но это уже не будет Евросоюзом. Это все равно, как если бы в Советском Союзе были разрешены право на частную собственность, свобода создания политических партий. Это все было бы очень хорошо, но это уже не был бы Советский Союз. И в нашем случае примерно то же самое. Поэтому я считаю, что необходимо демонтировать эту структуру и построить "Европу наций", о которой мы говорили.
Я против единой валюты. В первую очередь не считаю, что она надежна. Поскольку она таковой не является, мы все время занимаемся тем, что "спасаем" ее. Мы все время латаем ее, и с каждым разом это становится все дороже и дороже. Счет идет на десятки миллиардов евро. Франция уже взяла в долг 70 млрд евро - только чтобы спасти евро. И это все отнюдь не надежно. Это ужасное бремя для нашей экономики, для экспорта, для трудоустройства.
Я считаю, что нужно отказаться от этой валюты. Можно сохранить ее как некую общую валюту, но не как единую. И здесь мы тоже будем убеждать. И французские избиратели, и экономические круги Франции начали менять свое мнение по вопросу евро. Но мы должны убедить еще и наших соседей. И там тоже есть сдвиги в положительную сторону. Уже сейчас есть движение в Германии, Италии, завтра этого же можно ожидать в Испании и Португалии. Я в этом убеждена.
- На какой электорат вы рассчитываете опираться в дальнейшем?
- Мы заняли первое место среди молодежи до 35 лет, являемся лидером по голосам среди рабочих, среди служащих. На выборах в Европарламент мы заняли первые места в 24 400 коммунах Франции из 36 000. Из 100 департаментов победу мы одержали в 71. Так что на сегодня мы создали такую электоральную базу, которая позволяет нам серьезно рассчитывать на успех. Победа не упадет с неба, ее нужно созидать, постоянно работать, она требует организованности и педагогичности. Нужно постоянно идти навстречу избирателю и излагать нашу программу.
Я хочу улучшить уже достигнутые результаты. Даже премьер-министр Франции считает, что я могу оказаться во втором туре выборов. Наверняка будет кандидат от Союза в поддержку народного движения (СПНД, правоцентристская партия, которую возглавлял экс-президент Николя Саркози. - ИТАР-ТАСС). И, вероятно, кандидат от Соцпартии.
Если говорить о СПНД, я всегда полагала, что их ожидает расслоение. Это в сущности не политическая партия, а собрание людей, которые защищают собственные интересы. Клей же, соединяющий их в одно целое, состоит из сахара: достаточно одного ливня, и весь клей смоет. Таким образом, все это собрание может распасться, и все будет зависеть от руководства - если во главе партии встанет центрист, целая часть СПНД может разом перейти в Национальный фронт.
Вопрос, в общем, состоит в том, кто исчезнет раньше - СПНД или социалисты. Однако мы очень скоро вернемся к подобной биполяризации политического пространства, поскольку это диктует устройство Пятой республики. И в этой двухполярной конфигурации будут Национальный фронт и некая другая партия. Какая именно выживет - СПНД или ПС - в этом состоит главный вопрос. Кто из них выживет - покажут ближайшие три года.
Беседовали Иван Батырев, Дмитрий Горохов
Ответить с цитированием
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть 
Сообщение от Якут
, - V.]
