Мои собеседники явно говорили политическим языком, а потому можно было получить ничем не замутненный взгляд на проблемы субурбии справа, с консервативной стороны. Здесь субурбии приписывают ведущую роль в американской политике, а заодно в экономике и культуре. Субурбия – понятие растяжимое, но если взять наиболее широкое понятие, то жителей пригородов в Америке больше, чем жителей городов и деревенской местности вместе взятых. С субурбией здесь связывают рост республиканского большинства в 1996 г. Даже в самые удачные для демократов годы – во времена Билла Клинтона и позже в 2006 и 2008 они не смогли завоевать существенного большинства в пригородах.
Политику Вашингтона мои собеседники рассматривают как безразличную, а то и враждебную к пригородам. Ничто – от «выкупа Уолл-Стрит» и «Реформы медицины» - не работает в интересах среднего класса, населяющего субурбию. Более того, предлагаемые меры против глобального потепления грозят удорожить бензин, а тем самым и сделать невозможным жизнь в пригородах. Обаму обвиняют в том, что его назначенцы не являются выходцами из «красных» республиканских штатов и пригородов. Более того, президентская команда, занявшая посты в министерствах транспорта, жилищного развития и охраны среды – является сторонниками городского развития. Да и заявление президента (в феврале 2010) о том, что «времена беспорядочного роста в строительстве окончены» здесь воспринимают с тревогой. Не добавляет оптимизма и заявления министра транспорта Роя ЛаГуда о том, что необходимо «оторвать американцев от их машин и приучить к общественному транспорту», привлечь их к городской жизни.
Список «врагов субурбии» включает всех видных представителей президентской администрации – министр и замминистра жилищного развития Шон Донован и Рон Симс, замминистра транспорта по политическим вопросам Рой Кильниц, замминистра по охране среды Джон Фрис. Сюда же добавляют и ряд политиков, как конгрессмен из Миннесоты Джеймс Оберстар, требующий перевести доходы от налогов на бензин на поддержку общественного транспорта и развитие железных дорог. Да и восемь миллиардов долларов на строительство и реконструкцию железнодорожного транспорта из президентского стимуляционного пакета, сторонники субурбии рассматривают как если не враждебную, но «неамериканскую» тенденцию. Так же скептически там относятся и к инициативам стимулировать «зеленые», экологические индустрии, которые дадут работу не пригородам, а здесь опасаются и разговоров о «состоятельном планировании». Ведь за этим кроются «неполиткорректные» вопросы экономической и экологической целесообразности жизни в пригородах. И здесь есть прецеденты. Во времена Клинтона, нынешний координатор вопросов климатических изменений Белого Дома блокировал фонды для пригородных районов Атланты за то, что там не соблюдались законы охраны чистоты воздуха. Теперь к этим опасениям прибавились еще и опасения, что проекты в субурбии будут душить через установление квот для выбросов углекислого газа.
Если не хватает причин для тревоги в Америке, то мои консервативные собеседники из числа защитников субурбии начинают рассказывать о том, как все плохо в Европе, и как неамерикански, а то и антиамерикански там идут дела. Скажем, в Великобритании, размер участка в пригороде составляет всего треть от среднего по Америке. Ужасающая теснота, всего 800 кв. футов (ок. 75 кв. м.) которая лишает британцев удобства иметь собственный или домашний офис. «Домики хоббитов», - определил их видный консервативный публицист Джоэль Коткин. «Но даже эти «банки сардин» заставят переселиться в города!... Будущее поколение, в отличие от их родителей, больше не будет иметь возможности приобрести нормальный односемейный домик с зеленым садиком». Если где и будут, то лишь во второстепенных американских городах. Да и то, из-за сверхвысоких стоимостей строительства городского жилья в Америке, большинство молодых семей не смогут осуществить свою «американскую мечту» и будут вынуждены снимать жилье.
«Мы вернемся к положению, существовавшему до Второй мировой войны», - стращает нас популярная журналистка в право-консервативном «Нейшионал ревю». Пугающий сценарий для консервативных американцев. Ведь недвижимость составляет 54% стоимости американского финансового рынка, а свыше 60% населения являются домовладельцами. Существуют и более точные цифры, около 68%-72%, но финансовый кризис 2008 года поставил под сомнение способность многих домовладельцев платить свои долги по ипотечным ссудам. Главная волна неплатежеспособности, по мнению экономистов еще впереди. Если раньше за долги отбирались дома у малоимущих, то на 2013 г. предвидится пик потери владения недвижимостью за неуплату долгов у среднего класса.
Так кто же враг обитателей субурбии? Простой ответ – «либералы», что по-американски означает левых – разными словами отвечают мне защитники субурбии. Здесь крепость консервативной Америки, которую они хотят разрушить. Как и повсюду в Америке, здесь оживилась массовая деятельность недовольных, несогласных и недоверчивых ко всему истеблшменту американцев. Их пафос и лозунг взят из времен Американской революции. Революционные отряды Джорджа Вашинтона шли под флагом с изображением гремучей змеи с надписью «Don’t tred on me! - Не наступи на меня!». О «движении чайных партий» я писал раньше.
Если все так хорошо...
Если столько угроз, то, что держит обитателей субурбии? Американцы любят жизнь в пригородах, ответили мне просто. Если не просто, то опрос Пью 2008 года показывает, что свыше 50% американцев предпочитают жизнь в пригородах. Опросы Национальной ассоциации строителей домов и вовсе показывают, что 83% американцев просто влюблены в пригородные домики и хотели бы там жить. Ассоциация эта, правда, создана для лоббирования интересов строительных подрядчиков. Так, что результаты опросов сильно зависят от того, какие вопросы задаются. Однако несомненно, что многие американцы держаться за свой образ жизни в субурбии. Даже социолог Герберт Ган, видный критик образа жизни в пригородах США 1960-х гг., считавший субурбию «еще одним проявления безвкусицы поп-культуры», заметил, что «сами обитатели пригородов о том и не подозревают».
Сужу по себе. Я сразу поселился на Лонг-Айленде, в зеленом городке, неподалеку от Атлантического океана, в окружении разнообразных парков, речек. Несмотря на многочисленные заявления, что я – городской человек, и люблю везде ходить пешком, я не спешу переезжать. Я люблю свой садик, свои кусты малины и смородины. Люблю свой маленький, но просторный домик с мастерской и домашним офисом. Удобно, что за покупками не надо ездить далеко, не надо искать стоянки для машины. Я люблю садовую мебель, которую я сам смастерил из досок. Люблю посидеть на качалке, повозиться с домашним копчением или жарить мясо на углях. Люблю собрать свежих трав – петрушки, терагона, кумина, кориандра и дюжины сортов базилика прямо в салат или соус. Люблю возиться в садике, ухаживать за цветами. Люблю ворчать на оленей, которые покушаются на мои пионы. Олени здесь не пришельцы из дикого леса, а неожиданно адаптировавшиеся в условиях субурбии животные. Белохвостый лесной олень на самом деле любит опушку леса, любит кормиться на открытом пространстве, но иметь за спиной деревья, куда можно укрыться. Субурбия – это сплошная цепь опушек, и к недоумению биологов, олень сумел адаптироваться, здесь, как и множество других диких животных – енотов, опоссумов, лис... Я их часто встречаю на своих предрассветных прогулках к морю. А уж канадские гуси, дикие утки разных видов, бакланы, лебеди, белые и серые цапли – привычная часть нашего ландшафта. Пока есть работа, то все хорошо. Вот когда работы не станет...
В общем, житель субурбии с негодованием будет отрицать «либеральные стереотипы, созданные Голливудом», якобы жители пригородов – отчужденные, изолированные индивидуумы в противовес чувствующим свою принадлежность горожанам. Разумеется, свобода – вынужденная необходимость и надо соблюдать правила. Меня предупредили, что не принято бросать мусор в урну соседа. Да и соседей я толком увидел уже после нескольких лет жизни в пригороде, когда нас засыпало снегом и все вышли разгребать. Исследование Калифорнийского Университета Ирвинга показывает, что плотность населения не обязательно влияет на социальные контакты и вовлеченность. По их данным, как раз уменьшение плотности увеличивает количество контактов с соседями и чувство принадлежности к месту. Более сомнительна убежденность жителей пригородов в том, что они социально более активны, чем горожане. Это было правдой в 1950-60-е гг, когда большинство женщин в Америке было домохозяйками, и имело сводное время для социальной активности. Размывание среднего класса, снижение уровня доходов, отток работы в оффшор, да и социальное давление вытолкнуло женщин на рабочий рынок и лишило их той активной роли, которую они играли 40-50 лет назад. Уменьшается и роль другой социально-активной группы – пенсионеров. Многие вырастили детей, и большие дома становятся обузой, а пенсия не позволяет платить высокие налоги в традиционных районах субурбии. Для них были созданы специальные пенсионные субурбии во Флориде и в пустынной Аризоне, названной рекламой «солнечным поясом». Там есть свои особенности, но эти районы наиболее пострадали от финансового кризиса.
Вместе с тем, в субурбии развились особые отношения, где люди могут позволить себе общаться лишь с себе подобными. Появился феномен мега-церкви – огромных независимых и очень консервативных церквей, включающих десятки тысяч прихожан (в основном евангелистов и пятидесятников). Такая мега-церковь по сути обеспечивает своих прихожан различными услугами – от школы для детей, до гимнастического зала, бассейна, кружков самодеятельности и даже массажных салонов и магазинов. Такие же общинные центры появились у евреев, мусульман, хиндуистов и бахаев. О замкнутости субурбии свидетельствует простой факт – для того, чтобы дети игрались вместе, родители должны договориться, привести и отвести детей. Моя хорошая знакомая даже возит дочь на свидание с мальчиком. Девочка еще не достигла возраста, когда получают права.
Субурбия уже давно не «чисто белая». В 1970 г. 95% жителей пригородов были белыми. Сегодня около 27% населения субурбии составляют меньшинства. В 1970 г. лишь 1/6 афроамериканцев жила в субурбии. В 2009 около 40% черных американцев живет в пригородах.
Есть целые районы, где доминируют индийцы, пакистанцы, китайцы, корейцы, израильтяне, арабы. Есть районы компактного приживания сербов, поляков, а в последнее время и русских. Субурбия очень разная в разных районах США. Наша субурбия вокруг Нью-Йорка сильно отличается от Юга США или Калифорнии, а тем более от совершенно особого стиля жизни на северо-западе Страны – в Орегоне или Кливленде.
Наиболее спорные аспекты – экологические и энергетические. Сторонники и противники субурбии оперируют результатами научных исследований, которые показывают крайние экологические полезность или вред и энергетическую эффективность или расточительность жизни в пригородах. Все это лишь показывает, что тема эта политические и идеологически заряженная, и за деньги можно купить экспертное заключение на любую тему. Трудно отделаться от впечатления, что лоббисты от субурбии больше всего заинтересованы в критике нынешней администрации. Их доводы можно суммировать следующим образом: - «Война против субурбии» под флагом экологических и общинных ценностей перевернет сложившийся порядок вещей. Большая плотность населения будет способствовать новой политэкономической ситуации ограничения индивидуализма, частной инициативы и связки в малой общине в пользу больших иерархических и бюрократических форм общественной организации. Джоэль Коткин даже грозит нам «новым феодализмом».
Текст свернут. нажмите + чтобы посмотреть
Американская субурбия многократно показана Голливудом в разных ракурсах – как идеальное место для жизни и воспитания детей, как гиблое место, как в «Революционной дороге», даже сцена для фильмов ужасов, как в «Амитвильском кошмаре» или «Полтергейст». И еще больше, субурбия – как квинтэссенция «американской мечты» – утопающий среди зелени частный домик, несколько престижных машин на подъездной дорожке – драйвэй, хороший джоб и дети в колледже, что обеспечит осуществление их собственной «американской мечты».
