Даже Сталин и Каганович не смогли сломать национальный и культурный хребет малороссов. Побушевав десять лет, процесс украинизации тихо заглох, наткнувшись на пассивное сопротивление народа.

Сворачивание украинизации было связано не столь с упорным сопротивлением жителей Руси, сколько изменением стратегических планов коммунистической верхушки. К началу 30-х Сталину пришлось отказаться от ленинской идеи мировой революции. Вождь русского пролетариата, к тому времени уже покойный, замутил всю эту игру в национальное самоопределение для всех "угнетенных народов" России лишь для того, чтобы потом к их освобожденному братскому союзу постепенно присоединять новые государства, прошедшие через пролетарскую революцию.

К 30-м Сталин понял, что с мировой революцией в принципе ничего не светит и что перед лицом хищных империалистов необходимо превратить Советский Союз в надежную коммунистическую крепость. Это был этап глухой обороны. Сталину нужно было сильное, монолитное государство с эффективной, жестко централизованной властью. Украйинська "нация" уже была создана, а надобности в дальнейшем углублении украинизации, не мало раздражавшей народ, в общем-то, уже не было. Да еще надоел настырный буржуазно-националистический уклонизм некоторых вождей КП(б)У, которых он потом слегка проредил за "перегибы". В итоге украинизация заглохла. Народ с облегчением вздохнул. Но "Украйина", "украйинци", "украйинська мова" остались.

Лишь в 1991-м бывшие партийцы и комсомольцы торжественно возродили сталинскую украинизацию с шараварно-галушечными элементами в её национально-демократической, предельно карикатурной версии.

Когда партийная и управленческая номенклатура Украины неожиданно оказалась "нэзалэжною" от старших товарищей из Москвы, под эту "нэзалэжнисть" необходимо было подвести соответствующий идеологический фундамент. Кроме польско-австрийско-немецких сепаратистских идей, отшлифованных до блеска в 20-х годах советской властью, в 30-40-х "мыслителями-воителями" ОУН-УПА(б) и в 60-70-х диссидентами-украинофилами, других идей просто не было. Ни чиновники, ни народ не были готовы к внезапно свалившейся на них независимости. Никто не знал, что с нею делать. "Великие идеи" именно "украйинськойи нэзалэжности" придумывалось на ходу, во время дожевывания булки от буфета Верховной Рады до сессионного зала. Тогда, в 1991 году, проект «Ukraina» был запущен именно потому, что не имел альтернативы.

Украина была обречена на путь в никуда.